Дело Эйр. Джаспер Ффорде

моим словам, в том числе и тем, которые только что сказала.

      Коротышка снова ухмыльнулся, сверкнув огромным золотым зубом.

      – Я вообще не верю, что вы пережили стресс, мисс Нонетот. Я думаю, вы столь же в здравом уме, как и я. Если человек, который пережил Крым, службу в полиции и восемь лет непростой работы литтективом, скажет мне, что Аид жив, я ему поверю.

      – А вы кто?

      Он протянул мне карточку с золотым обрезом. На ней был вытиснен синий логотип корпорации «Голиаф».

      – Меня зовут Дэррмо, – ответил он. – Джек Дэррмо.

      Я пожала плечами. Карточка сообщила мне, что я имею дело с главой службы внутренней безопасности «Голиафа», теневой организации, существовавшей практически недосягаемо для правительства: по конституции они были неподотчетны никому. Корпорация «Голиаф» имела своих представителей в обеих палатах Парламента и финансовых советников в Министерстве финансов. Представители «Голиафа» также в изобилии встречались в Верховном суде, а большинство главных университетов терпели на своих факультетах наблюдателей из «Голиафа». Никто никогда не замечал, насколько сильно «Голиаф» влияет на управление страной, – что, вероятно, свидетельствовало о том, как хорошо они это делают. И все же, несмотря на внешнюю благостность «Голиафа», ходили упорные слухи, что привилегии, дарованные корпорации навечно, народ начинают раздражать. Их должностные лица не избирались народом, не назначались правительством, их деятельность регламентировалась только внутренним уставом. И нужно было быть очень храбрым политиком, чтобы возвысить против них голос.

      Я села на скамейку рядом с коротышкой. Он отослал своего громилу.

      – Так что вам в Аиде, мистер Дэррмо?

      – Я хочу знать, жив он или нет.

      – У вас ведь есть отчет коронера. Мало?

      – В нем сказано только следующее: человек одного роста и сложения с Аидом, с такими же зубами, сгорел в машине. Аид выбирался из переделок и покруче. Я читал ваш рапорт – он намного интереснее. Не знаю, почему эти дураки из ТИПА-1 отмахнулись от него, понятия не имею. После смерти Тэмворта вы единственный оперативник, который хоть что-то о нем знает. Мне без разницы, чья ошибка сыграла роковую роль в тот вечер. Я хочу знать одно: что Ахерон собирается сделать с рукописью «Чезлвита»?

      – Может, выкуп потребовать? – предположила я.

      – Возможно. Где она сейчас?

      – Разве с ним ее не было?

      – Нет, – спокойно ответил Дэррмо. – Вы показали, что он унес ее в кожаном кейсе. В сгоревшей машине не было и следов кейса. Если Аид остался жив, рукопись тоже цела.

      Я тупо смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.

      – Он мог передать его сообщнику.

      – Возможно. Рукопись может стоить на черном рынке миллионов пять, мисс Нонетот. Это немало, не правда ли?

      – И что вы предположили? – резко спросила я, начиная закипать.

      – Ничего. Но ваши показания и труп Ахерона не сходятся, так ведь? Вы сказали, что выстрелили в него после того, как он застрелил молодого офицера.

      – Его