И один в поле воин. Юрий Петрович Дольд-Михайлик

Франция. Бертгольд не простит ему этого. Придется ехать в Россию, это – как минимум.

      Миллер вскочил с места и изо всей силы нажал на звонок.

      – Немедленно отправьте отделение мотоциклистов навстречу лейтенанту Гольдрингу, – крикнул он адъютанту, вошедшему в кабинет.

      Но не успели мотоциклисты завести моторы, как к дому, где расположилась служба СС, подъехал «оппель-капитан» Гольдринга. Миллер увидел его в окно, поспешно уселся за стол и склонился над картой будущей операции. «Пусть видит, что я не трачу время попусту».

      Он даже не сразу ответил, когда в дверь постучали. Только когда стук повторился, майор крикнул:

      – Войдите!

      Увидя в дверях стройную фигуру Гольдринга, Миллер привстал.

      – С счастливым возвращением, барон!

      – Не совсем! – сухо бросил Гольдринг и протянул Миллеру какую-то бумажку.

      – Что это? – растерянно спросил Миллер, хотя с первого взгляда понял в чем дело. Он не раз держал такие бумажки в руках и хорошо знал их содержание.

      – Смерть предателям, изменникам французского народа… Так там, кажется, написано? – устало бросил Гольдринг и сел в кресло.

      – Итак, Жюльен Левек…

      – Убит двумя пулями в грудь за час до нашего приезда.

      – Убийца пойман?

      – Его никто не видел.

      – Очевидно, за Левеком следили.

      Миллер вытер холодный пот, который, как роса, покрыл его лоб.

      – Да, он, кажется, и в письме вспоминал, что местное население относится к нему не очень приветливо, намекал на какие-то подозрения, – небрежно бросил Генрих. – Возможно, за каждым его шагом следили.

      – Но тогда может провалиться все дело! Те, кто догадался о доносе, могли предупредить и маки, – простонал побледневший Миллер.

      – Я на вашем месте не терял бы ни единой минуты, посоветовал Гольдринг.

      – Вы правы, вы правы! – засуетился Миллер и побежал к двери, вызывая адъютанта.

      – Тревога! Немедленно тревога!

      Через пять минут команда СС промчалась на грузовых машинах по главной улице Сен-Реми по направлению Понтемафре.

      …А утром Миллер вернулся. Вид у него был жалкий. Единственные трофеи проведенной операции – трупы выкопанных офицеров – лежали на передней машине. Левек писал правду: убитых офицеров нашли под одиноким дубом. Место, где их закопали, было хорошо замаскировано. Что же касается двух маки, упомянутых в письме Левека, причастных к убийству немецких офицеров, то их задержать не удалось. Никого из них в селе не оказалось. Бесследно исчезли не только они, но и их семьи, даже ближайшие родственники.

      Когда Лютц сообщил Гольдрингу о неудаче Миллера, Генрих сочувственно вздохнул. Но сразу же лицо его прояснилось:

      – Ну, теперь я могу ехать в отпуск!

      – Нет, генерал просит вас подождать день – два, разочаровал его Лютц.

      – По какой причине, не знаете?

      – Нет, возможно, он сам вам скажет, – уклонился от прямого