Юмор нашей жизни. Валерий Гудошников

катите… туда! – кивнул Недоливаев на дверь холодильника, потрогав руку привезённого. – Остывает, бедолага. Говоришь, из пятилитровок хлещут? Только одежду с него снимите. Заледенеет – потом не стащишь.

      – Что, всю?

      – Всю, всю. Она ему уже не нужна. После родственникам отдадим. Вон бирка, напиши фамилию и прицепи на ногу. А я пока документ оформлю. – И он стал заполнять свидетельство о смерти.

      Через несколько минут формальности были закончены.

      – Холодно там, – кивнул врач скорой на дверь морга – холодильника, закрывая её на задвижку. И замков-то у вас тут нет.

      – А здесь, коллега, замки не нужны. Сам туда никто не пойдёт, а кто уже там – не выйдут. – И он молча поставил на стол второй стакан.

      А вот поговорить не успели. Вошла медсестра, коротко бросив: – Вызов!

      – Сейчас только и начнётся работа, – сказал врач скорой. Бросил в рот кусочек сала с хлебом и скрылся за дверью.

      – Это точно! – вслед ему прокричал Семён Аркадьевич. – Сколько лет работаю, но не помню, чтобы в первые несколько часов Нового Года умирали. Обычно на второй день привозят.

      Недоливаев сладко зевнул и прилёг на маленький диванчик, стоявший в углу. Самое время подремать. Но едва он стал входить в самое безгрешное состояние на земле, как зазвонил телефон. Чертыхнувшись и потирая глаза, доктор направился к столу.

      – Шестая? – услышал он в трубке. – Это приёмный покой? – Говоривший был явно не трезв. Это многоопытный док понял по голосу. – С Новым Годом! – Скажите, к вам поступил гражданин… как его… Семикашев. Как его состояние?

      – Вы кто ему? – Недоливаев потянулся к акту о смерти. Так и есть…

      – Мы это… друзья его. И соседи тоже. Как он себя чувствует? Ему лучше?

      – Уже хорошо. Что же это вы, друзья-соседи, так его напоили? Он поступил к нам в состоянии крайнего анабиоза, не совместимого с жизнью.

      – А-а… – на мгновение заикнулась трубка, – вы доктор? Как ваша фамилия?

      – Да, доктор. Фамилия моя Недоливаев.

      – Скажите, господин Недопиваев, он будет жить?

      Сколько сотен раз неправильно произносили его фамилию, но привыкнуть к этому невозможно. Это привело доктора в раздражение.

      – Послушайте, друзья-товарищи, я вам русским языком объяснил: его привезли в состоянии не совместимом с жизнью. В настоящий момент он находится в морге.

      – Где-е?? В каком морге?! Ё-моё-ё! – пропела трубка, и раздались гудки.

      Ну, вот как с такой нервной работой не выпить? Да и не заснёшь теперь. И Семён Аркадьевич направился к столу, где стояла мензурка.

      Выпить, однако, снова не успел. Потому, как услышал какие-то странные стуки в конце коридора, где находился морг.

      Неужели опять кого-то привезли? Вышел, огляделся. Пусто. А вот в дверь морга, закрытую на щеколду, явно кто-то стучал. Изнутри. Изнутри стучал! Недоливаев, как и все доктора, был человеком несуеверным, но всё же почувствовал, как спину, словно ледяной волной окатило. Ещё ни разу за всю его долгую работу доктором в двери морга не