Столик на двоих. Сборник рассказов. Наталия Гавриленко

невысокая. Собирайся-ка в школу, доченька… А то отстанешь…

      «Отстанешь… Придется тащиться…» – бурчала моя пылающая головушка.

      Недоверчиво высунув голову из-под отцовского тулупа, я жалобно посмотрела в лицо матери, надеясь пробудить в ней сочувствие лихорадочно горящими глазами. Но не тут-то было: мама принесла школьные одежки, приставила к кровати нагретые у печки валенки и вышла из комнаты…

      – Одевайся. Опоздаешь.

      Учительница оказалась более внимательной женщиной.

      – Да у тебя температура… Ты вся горишь, детка… Как мама тебя отпустила? Собирайся и иди домой… Я ей позвоню.

      Неловкими движениями собрала портфель и со стеклянными глазами покинула класс. Озноб пробрался под школьную форму и ничто не спасало от его колючего панциря. Не помню, как добрела до дома и рухнула, не раздеваясь, в постель.

      Мама прибежала следом. Фальшиво зазвучали слова:

      – Ой, доченька, температура, да? Сейчас, сейчас… Я тебе таблеточку дам… А мне твоя учительница позвонила, что ты заболела… Ты ей ничего не сказала?

      Выражение маминого лица было двусмысленное: смесь вранья и желание, чтобы о нем никто не узнал.

      Я высунула пол-лица из-под тулупа и отрицательно помотала головой… Стало жаль эту большую, а по сути, очень маленькую женщину-девочку, запутавшуюся в своих благих намерениях ради собственной дочери… Нам обеим была необходима любовь – исцеляющее все недуги снадобье…

      Мама помогла мне снять школьную форму, переодеться в пижаму, надела на ноги шерстяные носки с сухой горчицей.

      – Мамочка, спой мне песенку про котика… Пожалуйста…

      Мама устало присела на краешек постели, подоткнула края тулупа под одеяло и запела своим заунывным, жалостливым голосом:

      – Пошел коток в лесо-чек…

      Из глаз, как по команде, у меня хлынули слезы…

      Прошли годы. Я – взрослая женщина. Приехала к родителям рожать первенца. Я люблю маму и мечтаю о ласковых словах… С возрастом она стала не такая категоричная, много мягче, внимательнее к нам, взрослым детям, живущим от нее вдали… Но ласковых слов от нее мы, по-прежнему, не слышали…

      Мама осторожно водила ладонью по моему «Эвересту».

      – Ой, – она вдруг испуганно отдёрнула руку от живота. – Он там шевельнулся…

      – Конечно. Уже большой ребёночек. Семь месяцев как никак.

      На самом верху живота блуждала небольшая подвижная шишка. Мама с удивлением наблюдала за ней.

      – Вот мы его растревожили своими разговорами. Давай тихонечко полежим…

      Помолчали. Я прислушивалась к шелесту занавесок открытого окна, колыхавшихся от порывов теплого летнего ветерка.

      – Мам, а как ты рожала Сережу? Расскажи… Вот я даже не знаю, как я это почувствую…

      – Почувствуешь… Сначала заболят кости таза – организм начнет подготовку к родам и косточки