Столик на двоих. Сборник рассказов. Наталия Гавриленко

и, придя со службы, отец удивлялся, что гора из поленьев стала больше…

      – Доченька, это не ты, случайно?

      – Нет, куда мне… – не глядя на отца, врала я.

      И вот как-то раз я рубила самозабвенно чурки и не заметила, как мимо дважды проехал «Газик» командира части. Только увидав замаячившую впереди нервную походку матери, я заподозрила неладное. Быстро забросила топор с колуном подальше на кучу дров и, рысью помчалась за стол «делать уроки». Мама влетела в квартиру, как разъяренная фурия. Не раздеваясь, она бросилась ко мне:

      – Наталия, кто тебе разрешал рубить дрова? – прокричала она, глядя на меня своими зелеными глазами, блеск которых не предвещал ничего хорошего. Выпустив свой гнев, мама устало присела на край стула и как-то сокрушенно, не так напористо, продолжила свою речь.

      – Не успела прийти на работу – вызывает командир части. «Вашему мужу не хватает времени на рубку дров? Поэтому вы девочку заставляете? Я вам пришлю солдат-пусть все порубят. Вы хотите, чтобы девочка осталась инвалидом? Мать называетесь…» и отправил меня домой. Чтобы я тебя больше с топором не видела! Вон, бери… моего… нашего пупсика и играй с ним. Позор! Какой позор! Девочка называется…

      Пупсик был самой любимой игрушкой моей мамы. Она покупала его якобы для меня, но находился он у нее в комнате. Всегда. Выдавался мне по очень большим праздникам.

      «Значит случилось событие, после которого маме не жалко дать мне пупсика даже в будний день?» – думала я, прислушиваясь к затихающему тайфуну в ее голосе.

      Позже мы с папой долго смеялись, когда я в «лицах» показывала ему разъяренную маму. Он приобнял меня тогда и сказал:

      – И все же, дочка, подвела ты меня… Сама рубила, а я, дуралей, не догадался… Мама права, не женское это дело, – и хитро улыбнувшись, зная свой и мой характер, тихонько на ушко сказал мне:

      – Ну, если очень хочется рубить – иди за сарай и руби. Там еще дров напилили. И командир не ездит… Только осторожно мне… и, погрозив пальцем, поцеловал меня в макушку… Потом, пройдя несколько шагов вперед, он обернулся и спросил:

      – А почему ты не вяжешь с мамой кофточки? Это же интересно и вполне женское занятие?

      – А меня она не зовет никогда. Сидит со своими подругами и никогда не зовет.

      Отец помолчал.

      – Понятно… Ну, иди, доченька… Только будь всегда осторожна.

      А мой «калейдоскоп счастья» светился все новыми красками и многочисленными фигурками… Украина, Владимир, Курилы, Грозный, Камчатка… Снова Грозный. Успела ли я полюбить эти края за то короткое время, что жила там? Наверное, нет, а вот запомнила навсегда.

      Из этих моих ощущений, воспоминаний и сложилось мое понятие родины. Моей родины. Той, что с «березкой под ветром, склоняясь, растет». Той, которую я узнала, и которая вошла в мою память всеми своими отметинами. От края до края. Которую оберегал и которой служил мой отец. Такое забыть невозможно…

      А вязание я не люблю и по сей день.