Стихи. Сергей Сорока

верхнюю ноту беру.

      Был в апломбе

      Я живу в своём апломбе,

      веселюсь, мне не понять,

      что написано на ромбе,

      то ли «а», а то ли… «Ять»

      отменили коммунисты —

      изуродован язык,

      откликаюсь я на зык —

      подпевают гармонистам,

      а они свои меха,

      как растянут на два метра —

      пляска искренне лиха.

      Звук уносит с грустью ветра

      до печального стиха.

      Написал вчера о счастье,

      получилось, как труха

      из невиданной напасти.

      Публика ко мне глуха,

      потому живу в апломбе.

      Песни слышу петуха —

      вот орёт, ну, просто гоблин.

      Получилась чепуха,

      я сломал с утра оглобли

      о спиняку пастуха,

      потому как был в апломбе.

      И спорил

      Вечернее небо прекрасно —

      алеет гряда облаков.

      И день пробежал не напрасно —

      я с полной корзиной стихов

      вернулся под вечер из леса —

      уже заблестела луна.

      Так много во мне интереса

      опять возбудила она.

      В заоблачной выси межзвёздной

      туманится млечности Путь.

      В обители сумрачно поздней

      меня пополам не согнуть.

      Стою опечаленный тенью —

      стремится меня обогнать

      в суровости стихотворенья,

      когда утонувшую гать

      я вновь навожу по болоту,

      шагая по жиже времён,

      к себе на деревню к заплоту

      иду с непонятных сторон,

      где я непонятно суровый

      чудил в безвозвратной тоске

      и спорил зачем-то с вороной,

      сидевшей на сгнившем сучке.

      Шуршит тоскуя

      Бессмысленно мне колобродить

      на листьях осенней тоски,

      не зная в сермяжности брода,

      ссыпать в беспокойство пески,

      в осеннюю слякоть застоя

      под бурями гнуться нельзя.

      Пространство до жути пустое,

      покрыта листвою земля —

      Шуршит, неумолчно тоскуя

      по прежнему статусу грёз.

      Порою от счастья ликую

      под истовой лейкою гроз,

      несущих заряд очищенья

      от скверности пыльных дорог.

      И снова шумят превращенья

      из счастья в застойность тревог.

      Впервой

      Печаль осеннего разлива

      струится дождиком с небес.

      Забока вновь «отговорила»,

      снимая беспокойства стресс.

      Стучит паром колёсной плицей —

      с последней спорит он волной.

      Спокойствие опять на лицах,

      загар не луговой, степной.

      С улыбками забытых песен

      звучит серебряный рассвет,

      а Мир насыщенностью тесен…

      …другого, извините, нет.

      Быть может, на другой Планете

      он попросторнее, чем наш

      в безумно частном Интернете,

      где властвует над нами фальшь.

      Мы восхищаемся собою

      при