Разбой. Петр Воробьев

Ещё сегодня слухачи говорили, новый подземный звук какой-то появлялся, очень громкий, на четверть часа. Может, шкрябы под нас тоже копают. – Как они так насобачились ходы рвать? Может, нашёптывает им кто? – Бездыря пробило на измену. – Кто ж будет шкрябам нашёптывать? Такое хуже, чем с собственной тёщей переспать, – осерчал Альфрик. – Я мою раз по пьяни оприходовал, кажется, – с параноидным сомнением сказал проходчик. Неоссо застонал. «О слёзы Дакриодоры»! – про себя побожился Мегайро. В школе, он слышал от дидакта Тифлопонтико, что божиться именами Четырнадцати – ещё глупее, чем призывать варварских богов, потому что Четырнадцать – даже не боги, а всего лишь ипостаси демиурга, придуманные софистами, чтобы сделать его непостижимую сущность чуть понятнее смертным. Это не казалось старшине особенно вразумительным. Как могут могучий и суровый Бикането, на коне, с наборным луком, прекрасная Дакриодора, плачущая слезами сочувствия ко всем смертным, или сильный и искусный молотобоец Экзе́врето, покровитель горняков, быть частями одного и того же? – А пушку к замку перетащить? – предложил Труго. – Её на скалу грузовой аэронаос завозил, – с благодарностью в голосе (о чём угодно, только не о Бездыревой тёще!) напомнил сварщику Мегайро. – Да я и не уверен, возьмёт ли она броню. – Самборов самолёт сбила ведь? – Лютослав посмотрел на Самбора, ища подтверждения. – Винт отстрелила. Поморянин вновь понюхал котяховку, отставил банку подальше, и ответил: – Не говорите Вамбе, но винт нам отстрелил, сдаётся мне, он. Так ли, нет ли, винт был деревянный, оболочка из рыбьих пузырей, а у «Смертевоза» броня и стальные лопасти в стальных кожухах с решётками, так? – Как вообще такая гора железа летает? – в который раз возмутилась Айлвин. – Схоласт шафранного дракона вам бы ответил в точности, – Самбор зачерпнул «кос поби» горбушкой. – А ты какого? – спросил Бездырь. – Янтарного. Но законы сохранения есть законы сохранения. В воздухе эта байда держится недолго? – С четверть часа, – ответила Айлвинн. – А на заправку сколько уходит? – Совсем мало, пара диалептов, – спелеодезистка поправила очки. – Мы пробовали его заманить подальше от стен, чтоб топливо сжёг, а потом, пока на крыше стоит, угловую башню взять. Снова взлетел, как раз когда лестницы поднесли. Так девятерых враз потеряли. – Как он вооружен?

      – Полувершковый пулемёт под брюхом, в вертлюге с поликарбонатной полусферой, – пояснил Альфрик. – Хвала Нертус, хоть бомб нету. Зато как пойдёт змеиной отрыжкой шмалять… – Погоди, змеиная отрыжка – это что? – удивился поморянин.

      – Вместо пули – термитный заряд, – Мегайро скривился. – Огненный язык…

      – Саженей на десять, – определил Бездырь проходчик, созерцая пустое дно своей банки. – Так бы и сказали, дыхание гранатового дракона, – Самбор улыбнулся. – Думаю, взяли обычный тетрако́пос[146], заменили винты на стальные, прорезали в брюхе дырку, а потом понавешали брони, так что

146

Тетракопос – вертолёт с четырьмя винтами.