Разбой. Петр Воробьев

возникло замешательство, свист поутих.

      – И чем убыль от сбора возместим? А? – Глисмода, набычившись, исподлобья взглянула на Ариамира.

      – Науку сократим! – вмиг нашёлся тот. – Что это за забава, на которую двенадцатая часть всей казны идёт – энергетика? Всё, что нам нужно знать про энергетику, ещё со времён Кинифрида сына Годы известно!

      – Я Фейнодоксо сын Иоло, требую слова перед сходом! – мистагог услышал сам себя до того, как окончательно решил говорить.

      – Признаёт ли сход Фейнодоксо, сына Иоло, мистагога? – обратился к толпе Реккасвинт.

      Ответом ему было смешение нестройных криков:

      – Признаём!

      – Не тяни, ставь на голосование!

      – Кроты разрази мистагога! Ариамир! Ариамир!

      – Говори, – Реккасвинт снова обтёр лоб платком.

      – Каждому городу надо чем-то гордиться, – начал учёный, намеренно приблизив лицо к микрофону. – У Кильды есть космодром, у Акраги – морская академия, у Фрамиборга – школа биохимиков. У нас – эргастерий энергетиков, лучший в земном круге!

      На обычном сходе, пафос подобной риторики вызвал бы восторженное рукоплескание слушателей, но толпа всё громче кричала: «Ариамир! Ариамир»!

      – Мы первые на грани термоядерного синтеза, со мной Самбор из Гнёва, он…

      – Ариамир! – не унималась толпа, или по крайней мере, её часть поближе к портику.

      – Он знает, как…

      Слова мистагога были неразличимы за криками, свистом, и улюлюканьем. Какофония пошла на убыль, только когда к микрофону вновь подступил Ариамир:

      – Требую поставить на голосование: сбор с углепромышленников уполовинить, эргастерий лишить средств управы! Надо готовиться к тяжёлым временам!

      Толпа вновь заревела, на этот раз одобрительно. Переждав этот порыв, гутан повторил:

      – Готовиться к тяжёлым временам! А не тратить общинное золото на игрушки для этлавагрских и венедских аристократов!

      Последнее было явно обращено к Фейнодоксо и Самбору.

      – Ты про дело, а он о козе белой, – процедил схоласт.

      – Что ты несёшь, Фейнодоксов отец ткач! – под новый всплеск гвалта толпы еле слышно, хоть и в полный голос, вступилась за мистагога Глисмода.

      – Тебе слова не давали! – окрысился на казначейшу Ариамир и снова повернулся к микрофону. – Требую голосования!

      – Есть кто поддержать предложение Ариамира? – выражение не по-гутански красного лица Реккасвинта яснее слов говорило, что лучше б никого не сыскалось, но порядок есть порядок.

      – Я-а-а-а! – в воздух поднялось сотни полторы рук.

      – Ставлю вопрос на голосование! – отрешённо сказал голова. – Кто за?

      Поднявшийся рёв не смолкал с четверть диалепта.

      – Голоса считать будем? – съехидничал молодой гутан.

      – Кто тебя на это подначил? – Реккасвинт окончательно побагровел. – Так обычай попрать, на гордость общины покуситься…

      Ариамир