Разбой. Петр Воробьев

[68] тебе не пригодятся? – спросил светловолосый Пальнатоки.

      – Обойдёмся. Давай, у тебя тут своё дело.

      – Так Алепо – вождь Синих лезвий? – удивился Анси.

      – Старый, надёжный, предсказуемый, – Киприно кивнул, с подсадкой Пальнатоки взгромождаясь в седло. – И глаз хороший, в коттаб[69] выигрывает, сколько ни выпьет. Откуда ты знаешь язык Лезвий?

      – Учился в Лимен Мойридио, – коротко ответил шкипер и перевёл разговор на другое. – Сход, может, и впрямь надо сразу провести. Я думаю, гаванный сбор, раз братство за нас заплатило, будет по правде вдовам и сиротам раздать на обустройство.

      – Без схода раздавай, – предложил Гостислав. – И Тейтурову долю золота, у него живой родни нет. Остальные одобрительно зашумели. Внимание большинства ватажников и беженцев сосредоточилось на двух кожаных кошелях, побольше и поменьше, откуда Анси принялся извлекать и отсчитывать скиллинги, номисмы[70], и разрубленные на дольки рабовладельческие золотые слитки.

      Сигурвейг, утёршись окончательно пришедшим в непотребство платком, успела бросить взгляд и на то, как Самбор снял шлем и тряхнул головой. К поморянину подошёл Пальнатоки и показал ему что-то на открытой ладони левой руки. Самбор выразительно поднял брови, вывернул пояс, в котором оказалось спрятано тайное отделение, что-то оттуда извлёк, и положил йомсу на ладонь. Йомс совместил предметы двумя пальцами правой, кивнул, и бросил загадочные штучки, блеснувшие белым, в воду.

      Гостислав, убедившись, что делёж идёт, как положено, отправился исследовать брошенную Синими Лезвиями многоствольную пушку. За ним увязался клеохронист с тетрадью, почему-то совершенно распираемый довольством. Луцо вытащил из трубки, прикреплённой к поясу, свиток и стилос с угольным остриём, и принялся обходить беженцев, справляясь с заметками в свитке.

      – Сигурвейг и дочь – на двор Луцо. Тебя как зовут-величают? – лысый старец обратился к Мареле.

      – Марела Рориковна, старшина. Самого тебя как по батюшке привечать?

      – Луцо, сын Катсаридо. Марелу, стало быть, определим на двор Хели, шкиперской вдовы, – старый рыбак сделал соответствующую пометку и снова улыбнулся. – У вас первый выбор, так что найдём дворы поближе да поосновательней.

      – А куда ж устроили всех беженцев с остального конвоя? – Анси вставил в разговор вопрос, оторвавшись от счёта.

      – Какого остального конвоя? Вы первые! – удивился Луцо. – Так мы наоборот отстали! Где ж конвой? Улыбка медленно сползла с лица старшины рыбацкого братства Калопневмы.

      Глава третья. Над степями

      Пальнатоки поднялся по дырчатым металлическим ступеням, перешагнул через порог двустворчатой двери с вытравленным в стекле изображением девы, летящей над быком, и оказался в вагоне телефе́рика[71]. Самбор уже устроился у окна, его киса и чехол с полуторным мечом лежали на полке над окном, продавливая решётчатое плетение. Йомс забросил тул[72], лук в налуче,

69

Коттаб – игра, участники которой стараются попасть остатками вина из своих чаш в цель – металлическую чашу.

70

Номисма – золотая монета крупного достоинства.

71

Телеферик – канатная дорога.

72

Тул – чехол для стрел.