Ветер из рая. Анна и Сергей Литвиновы

и закашлялась.

      Завсегдатаи с соседних столиков мельком взглядывали на них с интересом: что еще за новые кадры, никогда таких не видывали. Однако на контакт с Синичкиным никто выходить не торопился.

      На эстраду вышли ресторанные лабухи, заиграли. Чтобы сразу завести публику, начали с хита прошлого и нынешнего сезонов – песни, под которую танцевали все рестораны и дискотеки Союза:

      «Синий-синий иней лег на провода!»[13]

      Публика в ресторане, изрядно разогретая, пустилась в пляс.

      Отыграв быстрый «Иней», группа, по законам жанра, начала явный медляк. Зазвучали первые, неизвестные Синичкину аккорды, а Дина в лоб спросила:

      – Потанцуем?

      Неудобно было отказывать девчонке, и они вдвоем протолкнулись ближе к эстраде – танцевали теперь едва ли не все присутствующие, за исключением пары столов, занятых совсем уж деловыми пузатыми мужчинами средних лет.

      Moonlight and vodka, takes me away, midnight in Moscow is lunchtime in LA[14], – заголосил ресторанный певец. А потом зачин:

      Espionage is a serious business,

      Well I’ve had enough of this serious business,

      That dancing girl is making eyes at me,

      I’m sure she’s working for the K. G. B.

      In this paradise, as cold as ice[15].

      Диана танцевала хорошо и слушалась его. Тело ее было сухое и крепкое, но оно по-прежнему не вызывало у Синичкина-«Зверева» никакого отклика. Девушка прижалась к нему плотнее и стала подпевать, переиначивая слова – губы касались его уха, щечка терлась о щеку:

      Moonlight and vodka, takes me away, midnight in Vladik is sunrise in LA[16].

      Потом она проговорила, так же интимно, прямо в ухо:

      – Боже мой, как же я хочу отсюда уехать! Свалить на фиг!

      – Из Владивостока?

      – Да при чем тут Владивосток! Из Союза вообще! Из совка этого! Жаль, что ты не моряк.

      – А что было б, если б моряк?

      – Ты б меня устроил куда-нибудь на корабль, хоть буфетчицей. А я б в первом западном порту выпрыгнула из иллюминатора, как Гасинская, и поминай как звали[17].

      – Хм, коли так, и у меня были б неприятности: я ведь тебя устраивал.

      – А ты б тоже свалил.

      – Да меня как-то и здесь неплохо кормят.

      – Да? А на кого ты работаешь?

      Он не успел ответить, как хотел: «На себя», – когда Синичкина сильно и больно пихнули локтем в спину. Он чуть не повалился на Дину, удержался, однако пришлось оставить партнершу и резко обернуться.

      Прямо перед ним стоял парень лет двадцати пяти.

      – Ты че пихаешься? – вопросил чувачок. – Оборзел?

      Новая потасовка в чужом городе совершенно не входила в планы «кладовщика Зверева», поэтому он кротко сказал – наплевать, пусть Дина и прочие посетители «Арагви» упрекнут его в трусости:

      – Извини, я нечаянно.

      – Да ты мне лапшу тут на уши не вешай, чаянно-нечаянно, борзеешь, падла? А ну, пойдем выйдем, поговорим!

      Ничего не оставалось, кроме как шепнуть девчонке:

      – Подожди меня за столиком, я скоро, – и отправиться вместе с провокатором к выходу из кабака. Краем глаза опер заметил, что параллельным курсом следуют двое других парней. «Опять

13

  Русский текст А. Азизова.

14

  И опять память подводит моего старика. Песня Moonlight and Vodka вышла на диске Криса де Бурга Man on the line в мае 1984 года, поэтому владивостокские лабухи вряд ли могли исполнять ее летом 1981-го. Впрочем, о своей поездке во Владивосток отец писал через сорок с лишним лет после того, как она происходила. Немудрено, что он путал детали – аберрация памяти, так, кажется, это называется по-умному. (Прим. Павла Синичкина.)

15

  «Водка и свет луны уносят меня прочь. Московская полночь – время обеда в Лос-Анджелесе… Шпионаж – серьезный бизнес, да, я занят серьезным делом Девчонка, танцуя, строит мне глазки, но я уверен, что она из КГБ – в этом раю, холодном, как лед» (англ.).

16

  «…Полночь во Владике – время рассвета в Лос-Анджелесе» (англ.).

17

  Лилиана Гасинская работала официанткой на советском судне «Леонид Собинов». В январе 1979 года она вылезла из иллюминатора теплохода, когда тот находился в Сиднее, и попросила политического убежища в Австралии. Впоследствии снималась для «Пентхауса», а также в австралийских сериалах.