Аристократ. Том 4. Печать грязных искусств. А. Райро

густым баритоном:

      – Мистер Ри-и-нг! Бога ради, прошу простить нашего работника. Он порой слишком усердствует. У нас тут всё строго. Повышены меры безопасности.

      Высокий и упитанный мужчина хлопнул меня по плечу и приоткрыл передо мной одну створку ворот.

      – Прошу вас, мой принц. Так кого вы хотели посетить?

      – Мне нужен тот, кто сидит в карцере из дериллия, – ответил я. – И побыстрее бы. Я тороплюсь.

      Начальник тюрьмы заметно напрягся.

      – Хм, это вы про того… э… человека?

      – Про того, – подтвердил я и шагнул во внутренний двор тюрьмы.

      Мрак, безнадёга и теснота – именно эти ассоциации вызывала городская тюрьма. Пыльный двор, окружённый глухим забором, и трёхэтажное здание из красного камня. Монументальное, с колоннами, зато почти без окон. Оно хранило в себе сотни камер.

      В сопровождении начальника тюрьмы и двух охранников я вошёл внутрь здания, преодолел пару тусклых и холодных коридоров и спустился в подвальный этаж.

      Массивные двери с решётками открывались передо мной одна за другой, впуская в самое сердце тюрьмы, всё дальше и дальше в мрак и стынь. Скрипели шарниры, со скрежетом проворачивались ключи в замочных скважинах, эхом раздавались шаги, порой слышались выкрики заключённых, ворчание надзирателей и стук железных засов. Пахло сыростью и плесенью.

      В самом конце подвального коридора, у двери, выкрашенной красной краской, мы остановились. По пути охранники прихватили керосиновые лампады, и в их свете дверь казалась ещё более жуткого окраса, будто её измазали кровью и ржавчиной.

      Прежде чем открыть карцер, начальник тюрьмы повернулся ко мне.

      Он вынул из нагрудного кармана платок и промокнул им потный лоб. Вздохнул и предупредил:

      – Мистер Ринг, не подумайте, я нисколько не сомневаюсь в вашем благоразумии, но всё же прошу вас соблюдать правила. Не заходите за белую ограничительную полосу, не приближайтесь к заключённому, не провоцируйте его и сами не реагируйте на провокации, не передавайте заключённому никаких предметов. Могу дать вам на всякий случай двух своих ребят.

      – Нет, это лишнее, – отказался я. – Мне нужно поговорить с заключённым наедине.

      – Ну что же… тогда прошу вас.

      Мужчина убрал с двери массивный засов и, не торопясь, открыл ключом два внешних замка. Хрустнули запорные механизмы, в потолке зловеще пророкотало эхо.

      – Заходите, мистер Ринг. Только помните о правилах. Не приближайтесь к заключённому. Как только завершите допрос и решите выйти, то воспользуйтесь колоколом у двери.

      – Понял. – Взяв у одного их охранников лампаду, я переступил порог карцера.

      Начальник тюрьмы и два его помощника остались за массивной дверью. Вся суета осталась там, в тусклом и гулком коридоре: звуки, запахи, люди. А вот сам карцер больше напоминал могилу: воздух здесь остекленел в неподвижности и темноте.

      Я прошёл дальше и приподнял лампаду, освещая тесную камеру.

      Она делилась надвое полосой белой краски. Слева, в клетке с толстыми прутьями, содержался заключённый, а справа