Аристократ. Том 4. Печать грязных искусств. А. Райро

что император Тадеуш был настолько бесстрашен, что допустил встречу с адептами без участия дериллия.

      Ховард подал знак помощникам, и те распахнули передо мной двери.

      Первое, что я услышал, – обрывок разговора на повышенных тонах.

      – …нет и ещё раз нет! Это для нас неприемлемо! Мы не позволим…

      – Позволите! Мы приехали именно за этим! Это наши условия!

      Агент Ховард прокашлялся и объявил, тяжеловесно и значительно:

      – Принц Теодор Гораций Ринг!

      Он поклонился и вышел, бесшумно закрыв за собой двери.

      Все смолкли и уставились на меня. Я же бегло изучил обстановку, считывая лица и эмоции.

      Охраны в зале не было. Только важные персоны. Насчитал я девятерых, они расположились в одинаковых креслах за круглым мраморным столом. Лишь одно кресло отличалось от других – императорское: роскошное, с высокой золочёной спинкой, заострённое сверху.

      В нём восседал мужчина с короткой седой бородой и пронизывающим взглядом, в пурпурной тунике с золотистым подбоем и нитями жемчуга.

      Его мантия, застёгнутая брошью на плече, пестрела вышивкой из золотых и серебряных нитей, а на голове возвышался венец, украшенный драгоценными камнями.

      Я впервые увидел императора Тадеуша так близко и нисколько к нему не проникся.

      По правую руку от него сидел Фердинанд. Софи оказалась права – он остался жив и умудрился сбежать из Ронстада. Обрубок его правой руки скрывался под синим парадным камзолом, накинутым на плечи.

      Рядом с Фердинандом сидел его сын Георг, светловолосый парень моего возраста, с тусклыми глазами и белёсыми бровями, болезненно-бледный, будто совсем бескровный и неживой. Живости и красок ему придавали только красноватые крупные кулаки и парадный камзол с эполетами и бахромой, как у отца.

      Следующим сидел Гораций, якобы мой отец.

      Прямо скажем, папаша явно не хотел тут находиться. Нервный и большеглазый, он сидел смирно, будто боялся пошевелиться и привлечь к себе внимание, поэтому ничего, кроме брезгливости, Гораций у меня не вызвал. Не хотелось бы быть его сыном по-настоящему.

      По левую руку от императора расположились гости из Ронстада: Орриван, Сильвер и Скорпиус.

      А вот ещё двоих я не смог определить сразу. Это были мужчины в обычных строгих костюмах, без имперского лоска и военных замашек. Скорее всего, те самые международные представители, следящие за проведением переговоров.

      На разглядывание людей у меня ушло не больше полминуты.

      Потом я прошёл к столу и уселся, вообще ничего не говоря. Думаю, от меня ничего и не требовалось. Всем хватило моего присутствия, да ещё и сел я точно напротив императора.

      Первые секунд десять все молчали.

      – Теодор, как всегда, решил привлечь побольше внимания, – наконец высказался Тадеуш. – Простим ему маленькое опоздание, господа.

      Он даже кивнул мне, коротко и очень неприветливо, но всё же нашёл в себе силы на этикет.

      Георг прищурился, разглядывая меня, его губы тронула хищная ухмылка.

      А вот Фердинанд не выдержал.