Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах. Джеймс Мэтью Барри

впоследствии он спас ей жизнь.

      Когда люди в нашем кругу знакомятся, они обычно интересуются возрастом друг друга, и потому Венди, которая всегда старалась вести себя как полагается, спросила у Питера, сколько ему лет. Это был не очень удачный вопрос – так порой бывает на экзамене, когда тебе предлагают грамматику, в то время как тебе хотелось бы написать, какие короли правили в Англии.

      – Не знаю, – ответил Питер смущённо, – но я ещё очень молод…

      Он действительно не знал, сколько ему лет, только смутно кое о чём догадывался, но сказал он совсем другое:

      – Знаешь, Венди, я убежал из дому в тот день, когда родился.

      Это было странно, но интересно, и Венди, вспомнив, как в таких случаях поступают в гостях, легонько похлопала себя по ночной рубашке, давая ему понять, что он может придвинуться к ней поближе.

      – Я услышал, как мои родители говорили о том, кем я буду, когда вырасту, и убежал, – сказал Питер тихо.

      Он был чрезвычайно взволнован.

      – А я не хочу становиться взрослым, – продолжал он с жаром. – Я хочу всегда быть мальчишкой и ни о чём не думать! Вот я и убежал в Кенсингтонские сады и стал жить там с феями.

      Венди глядела на него с глубочайшим восхищением, и он подумал, что она восхищается его побегом из дома; на самом же деле её поразило то, что он был знаком с феями. Венди вела такой скромный домашний образ жизни, что знакомство с феями показалось ей чем-то изумительным. Она засы`пала его вопросами о феях, что очень удивило Питера, ибо феи ему часто надоедали, лезли под ноги и прочее, так что порой ему приходилось задавать им трёпку. Всё же в целом они ему нравились, и он рассказал ей, как феи появились.

      – Знаешь, Венди, когда первый младенец впервые засмеялся, смех его разлетелся на тысячи кусочков – вот откуда пошли феи.

      Скучный это был разговор, но ей, как домоседке, он очень понравился.

      – Так что в результате, – сказал он добродушно, – на каждого мальчика и девочку должна быть одна фея.

      – Должна? Но разве так оно и есть?

      – Нет. Дети сейчас так много знают, что очень рано перестают верить в фей, а всякий раз, когда кто-нибудь из них говорит: «Я в фей не верю», какая-нибудь фея тут же падает и умирает.

      Скоро ему наскучил этот разговор, и тут он заметил, что Динь что-то притихла.

      – Не знаю, куда она задевалась, – сказал он и встал. – Динь, где ты?

      От восторга сердце громко забилось у Венди в груди.

      – Питер! – вскричала она и схватила его за руку, – неужели у нас в детской настоящая фея?

      – Она только что была здесь, – сказал он с нетерпением. – Ты ничего не слышишь, а?

      Оба прислушались.

      – Я слышу только, будто где-то звенят бубенчики, – сказала Венди.

      – Это Динь! У фей такой голос, понимаешь? Кажется, я тоже теперь слышу.

      Звон шёл из комода, и Питер скорчил весёлую гримасу.

      – Венди, – прошептал он с восторгом, – кажется, я запер её в комоде!

      Когда он выпустил наконец бедную Динь, она заметалась по детской, вопя от гнева.

      – Ну что ты кричишь? – возразил ей Питер. – Ну хорошо, я виноват,