Любовь короля. Том 1. Ким Ирён

на месте и бросил быстрый взгляд на Канъян-гона. Тот вроде бы улыбался, но, присмотревшись, можно было заметить, что первый сын вана едва не плачет. Он жил одиноко, словно отшельник, и младшего брата почти не видел. Его выслали из Кэгёна, боясь, что он представляет опасность для Вона, но Канъян-гон никогда не стремился вернуть себе право престолонаследия. Он был счастлив уже тем, что ему не приказали лишить себя жизни. Желания его были простыми и скромными. Неожиданный визит наследного принца его напугал, и за неловкой улыбкой проглядывал страх.

      Прибытие высокого гостя переполошило весь дом. Канъян-гон распорядился накрывать праздничный обед и звать артистов и музыкантов, однако Вон его остановил.

      – Давайте просто попьем хорошего чая, – мягко сказал он брату и молодым людям, которые все еще стояли перед ним, склонив головы. – Все вместе.

      Просьба наследного принца сродни приказу. Канъян-гон отменил свои распоряжения слугам, и все мужчины отправились в дом. В небольшой, но уютной комнате для чаепитий находились два стола, покрытые шелком. На одном из них стояли изысканные чайные чашки и дорогие чайные принадлежности: того и другого было так много, что они полностью скрывали рисунок на шелковой скатерти. Были здесь и небольшой жернов для измельчения чайных листьев, и маленькая серебряная угольница.

      Гости расположились за другим столом, а Канъян-гон лично занялся приготовлениями. Достав из селадонового[26] горшочка прессованный чайный брикет и раскрошив его, он заварил чай по всем правилам и сам раздал чашки гостям.

      Сделав глоток, Вон удовлетворенно улыбнулся:

      – Сладкий и бархатистый. Откуда этот чай?

      – С плантаций Хвагэ. Это вы мне его прислали.

      Улыбка Вона стала еще шире, но Канъян-гон, усевшийся за стол напротив брата, все еще был на взводе. Страх мешал ему увидеть истинные чувства наследного принца – симпатию и сожаление. Очаровательная улыбка наследника казалась ему оскалом Мрачного Жнеца.

      – Этот чай похож на моего брата: такой же чистый и мягкий, – сказал Вон, взглянув на Чона. – Если человек не ослеплен страстями, это чувствуется и в приготовленном им чае. Ты так не думаешь?

      Подбородок Ван Чона едва заметно дрогнул.

      – Именно так, ваше высочество. В чистой душе вашего брата нет места алчности. Он пример для всех нас.

      – Верно. Все, кто приезжает сюда, должны брать пример с Канъян-гона и отбрасывать пустые желания.

      Вон по-прежнему улыбался, но Чон и другие молодые люди за столом побледнели. В словах наследного принца они услышали предостережение. По спине Чона пробежал холодок. Однако молодой человек взял себя в руки и улыбнулся в ответ.

      – Я последую вашему совету, ваше высочество.

      Они продолжили пить чай в молчании. Все уже было сказано. Наследный принц расслабленно наблюдал, как подрагивают губы Ван Чона.

      – Ты уже вернулся? – Тан радостно поспешила к брату, но увидев его перекошенное злобой лицо, замерла.

      Не ответив на ее приветствие,

26

Селадон – серо-зеленая глазурованная керамика, традиционная для искусства Китая, Кореи и других стран региона.