Ложь короля. Стив Берри

продолжал шуршать дождь.

      Что и говорить, эти люди рассчитали все досконально, и надо признать, предложение действительно соблазнительно. Сейчас ему пятьдесят два, и мысли о том, как проводить остаток жизни, посещают все чаще. Обычно оперативники уходят в отставку в пятьдесят пять, и что? Житье на жалкую государственную пенсию выглядело совсем непривлекательно.

      Семь миллионов долларов. Звучит-то как… Зазывно.

      Но беспокоит то, что эти люди знают его слабости.

      – Подумайте об этом, мистер Антрим, – посоветовал первый голос. – Взвесьте как следует.

      – Всех агентов американского правительства вам все равно не перебить, – сказать это Блейк счел себя обязанным.

      – Это правда. Но, откупаясь от вас, мы получаем уверенность, что операция «Ложь короля» потерпит фиаско, а это значит, что агентов сюда больше направлять не будут. Вы доложите о провале и возьмете всю вину на себя. Мы считаем, это проще и эффективней, чем сила. И хорошо, что во главе операции стоит сговорчивый человек вроде вас. Это для нас большая удача.

      Еще одно оскорбление, которое Блейк пропустил мимо ушей.

      – Мы хотим, чтобы все это закончилось. А с вашей помощью так оно и будет.

      Правая рука у тени поднялась, а затем опустилась.

      Вперед метнулся человек с оружием.

      Тело Блейка Антрима словно сковало; он не мог пошевелиться.

      Тихий хлопок. Что-то пронзило грудь – острое, жалящее.

      А затем удар – такой, что мышцы свела железная судорога. Ноги подкосились. И он рухнул на пол посреди мертвых рыцарей.

10

      Кэтлин припарковала машину на Тюдор-стрит, непосредственно перед воротами. На выданной шефом визитке значилось «зал Мидл-Темпла». Он находился в пределах старого Темпла (или «храма»), то есть являлся частью «Судебных иннов», где четыреста лет кряду процветали и вершили свои дела лондонские законники. В частности, здесь была цитадель двух без преувеличения великих законотворческих обществ, существование которых восходит к временам Генриха VIII. «Срединным храмовником» – членом Мидл-Темпла – был когда-то сам Диккенс. Примечательно то, что он написал о жизни в стенах этих иннов: «Кто попадает сюда, шум оставляет снаружи».

      Память все еще будоражил вид запыленных монарших костей. Вот уж не думала, не гадала, что когда-нибудь придется лицезреть такой интим… Кто, интересно, вломился в королевскую усыпальницу? В смелости этим отморозкам безусловно не откажешь: секьюрити на территории Виндзорского замка такая, что мышь не проскочит. Но главное, зачем? Что они рассчитывали там найти? Все эти вопросы неотступно вертелись в уме, пока Кэтлин ехала обратно в Лондон в нетерпеливом предвкушении того, что ее ждет в зале Мидл-Темпла.

      Дождь шел неравномерно, налетая хлещущими косыми порывами; короткие каштановые волосы Кэтлин, в помещении уже было высохшие, на обратном пути к машине снова успели намокнуть. У шлагбаума никто не дежурил, на ведомственную стоянку въезжай не хочу. Времени почти половина восьмого, да еще и пятница: в «Судебных иннах» рабочие