Когда вырасту. Елизавета Комарова

стало стыдно.

      А на следующий день она с Пузырем отправилась в элитный коттедж Геннадия на поезде.

      Объективные Ивушки

      Гена действительно ее встретил, сразу взял свои деньги и запер их под ключ в бардачок, а ключ сунул в карман.

      И вскоре они подъехали к небольшому строению, покрытому шифером.

      У дома был телеграфный столб, наверху столба – огромное гнездо, и в нем – два аиста.

      Пока все совпадало.

      На крылечке сидела балерина Наташа, планирующая сегодня отбыть. Она ждала сына, ушедшего в магазин и унесшего с собой ключ.

      И поскольку всем троим пришлось его ждать, состоялась общая беседа, пролившая некоторый свет на тайну поместья.

      Геннадий сказал:

      – До станции полчаса пешком, до Питера совсем недолго – раз, и вы дома. А впрочем, я вас провожу на машине. Как вам повезло!

      – До станции час, до Питера четыре часа, – тихо сказала Наташа.

      – Я уже ездила, – сказала Ольга. – Три с половиной.

      – Входная дверь толком не закрывается, сквозняки постоянно, влетают мухи, пчелы, оводы и слепни, – сказала Наташа.

      – Что это вы говорите? – сказал хозяин. – У меня испанская дверь, закрывается – плотнее некуда.

      И он хлопнул дверью намертво.

      – У меня нет столько сил, – сказала Наташа. – Оля, в доме кривой пол, расслаивается, скрипит и гниет, и когда дождь – крыша течет вот тут.

      – Что это вы говорите! – сказал хозяин. – Полы все ровные, английский ламинат. Крыша немецкая, а если вы сами ее проковыряли, я тут ни при чем. Уж я-то свой дом, наверно, неплохо знаю.

      – Я по-вашему маньячка – крышу ковырять? – сказала Наташа. – С полигона постоянно стрельба, мой ребенок, бедный, вздрагивает.

      – Ну и слух у него! – сказал хозяин. – Полигон черт-те где, еле слышно, стреляют раз в неделю, да и то я ничего не слыхал. Тут такая тишина, такой рай!

      – В доме полумрак, – сказала Наташа, – солнца не бывает, во дворе воняет, и это естественно, потому что туалета у него нет, кто куда из дачников ходил – он и сам не знает.

      – Как это нет туалета? – встрепенулась Оля. – Вы же сказали – биотуалет.

      – Он так называет пластмассовое ночное ведро, – сказала Наташа. – В хозяйственном купил.

      – Оно, к вашему сведению, так и называется: «биотуалет». А вы думали, это синий домик, внутри сидит старушка и чеки пробивает? К сожалению, нет.

      – А как же?.. – шепотом спросила Оля.

      – Как душа пожелает! – Геннадий провел рукой по воздуху. – Это ведь природа. На природе же вы, поймите! Куда по-вашему ходят аисты, зайцы, ежики? Ах, какие тут ежики!

      – Не заговаривайте человеку зубы своими ежиками, – сказала Наташа. – Тут волки. Я видела двоих. Они в большую деревню идут, транзитом через это место. А комары всю задницу сжирают, если ходить в канавку. Вот и вынужден в ведро, куда деваться. А кот пусть на улицу ходит.

      Пузырь побежал в дом и притаился у стены: что-то услыхал.

      – О, мышей нашел! – сказала Наташа. – Мышей много. Только спать ляжешь – шур-шур, шур-шур.