Пацаны: конец истории. Михаил Дмитриев

и такого же цвета легкие туфли на босу ногу, на руке красовались массивные золотые часы «Брегет». Мужчина слегка прихрамывал и опирался на деревянную трость. Он говорил тихо, значимо и почти всегда с долей иронии. Во всех его манерах чувствовались солидность, богатый жизненный опыт; возникало ощущение, что такой не растеряется ни при каких обстоятельствах. Сейчас он остановился у деревянного ограждения одного из бунгало. Его внимание привлек огромный, в виде конуса цветок с сочными, ярко-алыми перистыми лепестками. Тщательно выбрав нужный ракурс, он сфотографировал его на свой мобильный.

      – О, смотри, Вениаминыч, теннисок! – Тип с утиным носом указал на расположенный возле бунгало корт, на нем одна пара женщин сражалась против другой. – Но что-то не слышно характерных ахов-охов! Я полагал – это главное в женском теннисе.

      – А не умеют играть!

      – Ты почему, кстати, без спутницы, падрэ? – фамильярно и опять же с показной веселостью поинтересовался Марк. – Что-то на тебя не похоже. Это что, старость? Или виагру не подвезли?

      – Шути, шути.

      – Ты же всегда появлялся со шлюхозаврами. Все пускали слюни, глядя на твой эскорт. Это был твой конек!

      – Она приедет позже.

      – А для меня подруга найдется?

      – Найдется – обезьяна с пальмы!

      Вениаминович шутил с утконосым более жестоко, «на отвяжись», не заботясь, какой это произведет эффект. Его раздражала фамильярность.

      – Я с месяц назад видел твою последнюю жену… – сменил направление темы Марк.

      – А я рад, что ее давно не видел!

      – Она интересовалась, не собираешься ли ты написать завещание?

      – Напишу обязательно, укажу в нем, что оставляю ей камни из почек. Я их не выбрасываю, каждый стоил мне неимоверных страданий, как и жизнь с ней. Она потом сможет сделать из них колье. В этом будет что-то символическое.

      – Хе-хе. Добрый и расточительный ты старый мамонт!

      Они подошли к большим железным клеткам, там сидели огромные попугаи ара. Рядом возился худой чилиец в потертом синем комбинезоне, высоких резиновых сапогах и соломенной шляпе с длинными полями, на шляпе тоже сидел попугай.

      – Колоритный персонаж! – заметил Марк. – Похож на героя американских триллеров или ужастиков… Ходит, убирает, чистит клетки, кормит попугаев, а потом в конце фильма выясняется, что именно он заколбасил всех студентов или туристов, а также тех, кто приехал их искать… Похож на актера Дэнни Трехо на пенсии.

      Вениаминович поздоровался со стариком и перекинулся с ним несколькими фразами на испанском, затем подошел к клеткам, медленно вынул из кармана брюк небольшой пакет с хлебом и стал кормить птиц.

      – Не пойму, – сказал Марк. – В тебя вселился ведущий передачи «В мире животных» Дроздов?

      Вениаминович оставил этот вопрос без внимания.

      – Уже не в первый раз замечаю, что у чилийцев свой испанский, они как-то проглатывают окончания, – заметил он, больше разговаривая сам с собой.

      – Хочу