Окно с видом на счастье. II том. Наталья Игоревна Соснина

не поможет.

      – Какое? – еще строже спросила Ирина. – А?

      – Ир, говорю тебе, не поможет, – упорствовал Корольков. – Не имеет отношения.

      – А вот это, Сашенька, – возмущенно сказала Ира, – мне решать, поможет или не поможет! Я здесь анестезиолог, на минуточку, а не ты! Ну! Говори!

      – Ну циркумцизия… – неохотно признался Корольков.

      – Ой! – игриво заулыбалась Ирина. – Да ладно!

      – Чего тебе ой! В детстве! Мне лет восемь или девять было, не помню…

      – Наркоз общий давали?

      – Вроде да, – неуверенно произнес Корольков. – Маску помню.

      – А это че такое, Сань, – влез Юра. – Циркумцизия?

      – Че-че… Обрезание! – объяснил Саша.

      – Это что же, – поразился Чернов. – Как у мусульман, что ли?

      – Ну выходит, да, – ответил тот. – Как у мусульман.

      – Гляди-ка… – сочувственно сказал друг. – Поди, больно было?

      – Так, мужчина! – уперла руки в боки Ира. – Идите отсюда, дайте врачам работать!

      Юра так же шутя обиделся:

      – Вот так, Сань, всегда. Только мужики о чем-то серьезном базарить начинают, так бабам влезть обязательно надо! Ладно, Сань… Пойду я. Держись давай, все нормально будет. Сейчас Ирка тебе укольчик поставит, и все – проснешься уже в палате! Красота: выспишься, отдохнешь…

      – Спасибо, Юр, добрый ты человек! – грустно ответил Корольков. – Я бы предпочел отоспаться дома, в своей кроватке…

      – И не один к тому же, да, Санек? – подмигнул Юра.

      – Да что ж такое! – накинулась на мужа Ирина. – Юра, иди в машину!

      Саша же, до которого наконец дошло, что операции не избежать, стал понемногу брать себя в руки.

      Он вспомнил о том, что в операционной пациенты находятся полностью обнаженными. Помимо этого, вспомнилось Королькову, что трусы на нем сегодня особенно дебильные: утром, выйдя из душа, он не обнаружил в своем ящике для белья ни единой пары нормальных человеческих трусов. Жена его, умница и красавица Арина, хозяйкой была никакой, а домработница Вера Ивановна, командируемая заботливой тещенькой дважды в неделю в помощь своей изработанной доченьке, как на грех, слегла с радикулитом. В результате к пятнице в разгромленной за неделю квартире невозможно было найти ни какой-либо нормальной еды, ни – вот, пожалуйста! – элементарно чистых трусов. В самом дальнем углу ящика болтались в шутку подаренные коллегами на 23 февраля «семейники» в сердечко. «Придется надевать их», – подумал Саша и заорал в сторону спальни, где нежилась в постели супруга, которая, в отличие от Саши, работающего в муниципальной больнице с восьми утра, первых клиенток расписывала себе не раньше одиннадцати:

      – Арина!!! А что, у нас машинка стиральная сломалась, что ли?

      – Нет, любимый! Почему ты так решил? – сонным голосом промурлыкала она.

      Арина любила примерять на себя разные образы: вот сегодня, например, угадал Саша, она нежная и ласковая, немного беззащитная молодая жена занудного старого мужа-тирана.

      «Да