Окно с видом на счастье. I том. Наталья Игоревна Соснина

тоже было некомфортно в этой ночной тишине и темноте. Он еще хотел спросить у Саши, с собой ли у него тот нож с наборной ручкой, подаренный давным-давно зэком, коего они не отпустили к праотцам – мужика привезли к ним с десятью ножевыми. Однако не успел: к воротам подъезжала еще одна машина.

      – Вот он! – снова прошептал Корольков, будто они и вправду караулили маньяка.

      Уже от одного его хриплого шепота Лёше стало не по себе.

      Машинка оказалась совсем небольшой – это был миниатюрный девчачий «витц» небесно-голубого, как успели разглядеть в свете фар доценты, цвета. Автомобильчик остановился, и из него стала вылезать огромная бесформенная фигура, отдаленно напоминающая человеческую.

      – Матерь божья, что это? – в ужасе прошептал Лёша.

      В ответ Корольков только молча сглотнул, потому что у него внезапно пересохло в горле. Однако фигура, окончательно распрямившись, оказалась просто очень крупным мужиком в каком-то то ли балахоне, то ли дождевике. «А! Плащ-палатка!» – догадался Лёша.

      Они вышли из машины, и мужик радостно воскликнул:

      – Здрассьти! Я за бормашиночкой!

      – Добрый… э-э-э… вечер, – ответил вежливый Корольков.

      Лёша же посчитал иначе:

      – Доброе утро! – сказал он одновременно с Сашей.

      Однако нечто до боли знакомое прозвучало в этой его «бормашиночке», подумали одновременно Корольков с Румянцевым, и, подойдя поближе, узнали в бесформенной фигуре Васю Пятакова – проктолога из сорок третьей больницы. Вася был их ровесником, но с ними не учился – он переехал в Новосибирск из какого-то небольшого среднерусского городка. Из Новосибирска родом была его жена, а ее Вася, поговаривали, любил больше жизни, потому что мог удержать на ладони одной руки – такая она у него была миниатюрная, словно Дюймовочка. Сам же Василий Владимирович Пятаков выделялся среди коренных сибиряков не только своим могучим телосложением, но еще и цветом волос: таких светловолосых людей в Сибири не бывает. Был он увальнем с огромными ручищами и удивительно живой и добродушной улыбкой. Однако доктора-мужчины Васю некоторым образом иррационально побаивались: в городе было всего два реально хороших проктолога – Вася и доктор Драбкина в Академгородке. Случись чего, суеверно сплевывали через левое плечо мужики, не к Драбкиной же идти… При этом как профессионалы, обладая академическими знаниями в области анатомии и физиологии человека, они в страшном сне не могли себе представить, что с ними может сделать своими ручищами доктор Пятаков. Света Гулькина, коллега и боевая подруга, любила припугнуть их где-нибудь на даче или при переезде: «Вы, пацаны, поосторожней там, шибко тяжести-то не поднимайте! А то геморрой вылезет, кому задницу свою потащите? – цинично вопрошала она и добавляла страшным голосом: – Пятакову-у-у-у?»

      Между тем Вася тоже узнал арендодателей бормашины:

      – Ой! – радостно воскликнул он. – Лёха! Саня! Так это вы, что ли, бормашиночку-то сдаете?

      – Мы… –