Окно с видом на счастье. I том. Наталья Игоревна Соснина

уникальным специалистом по ремонту именно медицинского оборудования и, конечно же, разговорившись со своими спасителями, взял их фирму на обслуживание по самым демократичным ценам. Работали на доверии, и иногда мастер, имя которого было, как ни парадоксально, Рейнгардт Рейнгольдтович Вааг (близкие и клиенты называли его, конечно же, дядя Рома) ремонтировал оборудование для «Добрых РуК» в долг или вне очереди – очень уж уважал своих докторов.

      Купили Настёне небольшую юркую «тойотку», и она часто развозила негабаритное оборудование по клиентам сама. На некоторые приборы, а особенно на ортопедию нередко выстраивались очереди, и девушка даже завела на сайте «лист ожидания». Дела шли неплохо, оборудование пополнялось, обменивалось, чинилось и даже иногда окончательно выходило из употребления. Претерпевал модернизацию сайт, появлялись новые заказчики и уходил кто-то из старых. Одним словом, все текло, все изменялось в маленьком бизнесе Королькова и Румянцева.

      Неизменным оставалось одно. Ни разу за все время существования фирмы «Добрые РуКи» – а с момента судьбоносного телефонного разговора с Иришкой Бариновой прошло ни много ни мало восемь лет – никто не взял в аренду ту самую бормашину, которая оказалась на складе «гармонной фабрики» в числе самых первых единиц оборудования. Бормашина была исправна, имела вполне презентабельный вид и достойное функциональное наполнение, но за все эти восемь лет ни разу не вызвала интереса ни у одного из заказчиков. Так и стояла она, абсолютно невостребованная, на складе, несмотря на то, что Настиной рекламой вовсе не была обделена. Настя часто повторяла: «Она у нас, наверно, заговоренная, дядь Лёш» и время от времени протирала с нее пыль и снова закрывала полиэтиленовым кожухом.

      И вот около трех месяцев назад, в апреле, у Румянцева вдруг буквально среди ночи зазвонил сотовый. Обычное дело, подумал он, сонно проводя пальцем по экрану, наверно, тяжелого привезли. Сейчас придется ехать. Однако звонила племянница, и Румянцев всполошился:

      – Настюша? Что случилось?

      – Дядь Лёш, – торопливо заговорила девушка. – Вы уж меня простите!

      – Да что такое, Настя! – еще больше заволновался чадолюбивый Румянцев. – Прекрати мерсикать и говори по делу!

      – Да вот, прямо и не знаю… Только что позвонил заказчик. Просит, не поверите, бормашину…

      – Да ты что?! – поразился Алексей. – А кто таков?

      – Да он не представился, – ответила Настя. – Но он сейчас просит, дядь Лёш.

      – В смысле сейчас? – не понял тот.

      – Ну сейчас прямо просит забрать. Готов приехать сам.

      Румянцев посмотрел на часы, висящие над входом в спальню: овальный циферблат поблескивал в свете луны. Стрелки показывали три тридцать пять.

      – Дядь Лёш, – прервала его недоуменное молчание племянница. – Я одна-то боюсь ночью на склад… Мало ли, кто он, может, маньяк какой…

      – Да