Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 6. Иррациональность. Часть 2. Валерий Алексеевич Антонов

отраслях свободной и прикладной науки о культуре; более того, его значение возрастает по мере того, как мы поднимаемся по этой лестнице. Таким образом, жизнь и цель должны быть связаны, и тем более, чем выше формы жизни.

      Таким образом, и в области неорганического Шопенгауэр затрудняется доказать «волю в природе» и не выходит за рамки определенного символизма, который можно ценить высоко или низко в зависимости от личного настроения. С другой стороны, ему легко продемонстрировать всестороннюю активность целей и ценностей в области жизни и тем самым доказать волю как основное понятие всей жизнедеятельности. Объективная концепция, которую он дает понятию воли, на самом деле является доказательством целей, в которых желаемое ценное отделено от отвергаемого или противоположного жизни.

      Причина этой связи нам хорошо известна со времен великого поворота в биологии во второй половине прошлого века. Мы поняли, что могут существовать только те живые существа, которые организованы консервативным образом. Нам нет нужды вдаваться в нынешние споры о том, какими средствами создается и поддерживается эта консервативная организация. Нам достаточно осознать ту элементарную истину, что живое существо, которое не делает или не может делать то, что необходимо для сохранения его существования (как индивидуального, так и национального), которое не знает или не может избежать того, что вредит или разрушает его существование, не может иметь постоянного существования, даже если оно должно было прийти к временному существованию в силу тех или иных обстоятельств. В этом смысле целенаправленное – синоним сохранения, и вопрос приобретает форму: как живое существо поддерживает себя?

      И здесь мы уже чуть более полувека знаем лаконичный ответ: живое существо – это комплекс, в котором свободная энергия расходуется на цели сохранения (включая размножение). Поэтому получение свободной энергии – это единственная необходимость жизни. Слова Шиллера о том, что мировой организм поддерживает себя «через голод и через любовь», – поэтически гениальное предвосхищение этой общей энергетической теории жизни. Мы можем определить «голод» в общем смысле как стремление к приобретению необходимой свободной энергии, но мы должны добавить, что «организация» также должна быть подчеркнута как существенная предпосылка, а именно способность преобразовывать свободную энергию для решения конкретных индивидуальных задач живого существа. Если разрушение или паралич основных частей живого существа, которые прямо или косвенно служат целям преобразования, препятствуют надлежащему преобразованию, то оно также должно погибнуть в море свободной энергии. Так обстоит дело, например, с сильно постаревшим индивидуальным организмом, который потерял способность к ассимиляции и должен умереть от голода между приемами пищи.

      Отсюда мы можем проследить корни понятия цели вплоть до неорганического. Оно оказывается необходимым следствием фундаментального свойства свободной энергии, которое