Тропы длинные и короткие. Галина Шапошникова

Младший совсем разбушевался… – Но не договорил, заметив за её спиной и Гия с Иваном, и бабушку.

      – Кто это так убивается? – спросила старуха мягко, выходя вперёд. Она засеменила к внуку, заглядывая в плохо связанную пелену. – Давай тебя перекрутим, разворошил уже всё…

      Желя сложила руки на груди и спрятала рот в кулаке. Ни мама, ни она не приносили бабушке младшего, и старуха видела внука в первый раз.

      – Мировна? – удивлённо спросил Азар, но всё-таки передал сына в другие руки. Его вид тут же стал спокойнее, он зачесал волосы за уши и пригладил бороду. – Никак в гости?

      Но тёща уже его не слушала и занялась ребёнком.

      – Это правда долго и странно рассказывать, – ответила Желя, когда отец поймал её взгляд. – Они тоже с этим связаны. – Девушка мягко коснулась плеч Ивана и Гия, до этого молчавших.

      Боярин выпрямился и захотел что-то сказать, но Желя не дала.

      – Где мама?

      Азар вдруг взволновался и указал на полки, где не хватало кувшина и белых покрывал.

      – Василиса рожает.

      Желя привстала на носочки от волнения и принялась приглаживать белёсые волосы.

      – Как давно мама ушла? Не важно!.. Мне надо к ним.

      Девушка развернулась, нашарив что-то на полках, но Гий хмуро преградил ей дорогу.

      – Вот вы и рассказывайте! – ответила она ему и выскользнула из дома прочь.

      Сидя за общим столом, Иван чувствовал себя странно. Вместе с Гием они пришли сюда, чтобы попросить помощи, но Гия, по большей части, этот поток просто подхватил. Нет да нет боярин замечал, что вор косится на выход – вот-вот сбежит. Однако разговор не шёл, и только тихая песня бабушки для своего внука нарушала тишину.

      Желя возложила на их плечи обязанность в рассказе, но он вышел скомканным и каким-то ненастоящим, словно и Иван, и Гий придумали историю про сожжённую деревню, ночь оплакивания и разбойников по пути сюда.

      – Хорошо, про отравленные пироги я суть понимаю, – сказал после Азар. – Мировна давно этим известна…

      Гий поднял брови и, когда хозяин вышёл из-за стола на зов старухи, тихо сказал:

      – Наверное, он поэтому на её дочери и женился. А не то нашли бы потом всего жёлтого с опухшими глазами.

      Иван только вздохнул, не стал его одёргивать.

      – Знаешь, за последний день мы участвовали в похоронах и, судя по всему, рождении…

      – А ещё мы сидим здесь, когда дурное предчувствие никуда не ушло.

      Они успели умолкнуть в тот самый момент, когда вернулся Азар. Вид у него был усталый, глаза прикрыты, и он, бодрясь, упёр руки в бока.

      – Вы хотите сказать, что какие-то охотники пожгли деревню, увели людей, а потом там появились вы. Там бабушка, и как раз приходит Желя?

      Иван кивает, сминая шапку в руках. Ему кажется, что ещё немного, и их с Гием просто прогонят взашей.

      Азар хмыкает и растирает глаза.

      – Да, у женщин и роженицы сейчас всё куда яснее…

      Азар был прав. Нет ничего яснее оплакивания покойников или принятия новой жизни. Всё суть