Тропы длинные и короткие. Галина Шапошникова

саднила старая выветренная ткань, но Иван терпел. Потом завязали глаза, и боярин на несколько мгновений потерялся.

      – Гий, ты же не оставишь меня здесь одного?

      Вор сдерживает смех.

      – Да зачем мне?

      – Просто из забавы.

      Слышится вздох, а потом Ивана хлопают по плечам.

      – Мурыжить тебя – не такое большое веселье. Топай, нужно ещё выше.

      Если бы глаза были открыты, Иван начал спорить, но темнота, неспособность даже нащупать себе путь из-за связанных за спиной рук сделали его ещё смиреннее. Он терпеливо зашагал вперёд, чувствуя чужие ладони на спине.

      Постоянно спотыкаясь о камни, они дошли до места, где послышался звук капель, где шум отражался со всех сторон. Стало прохладно, запахло влагой.

      – Пещера? – спросил Иван, ударяясь плечом о камень. Он вдохнул воздух сквозь зубы.

      – Я же просил потише.

      Вокруг стоит странный гул, и Ивану кажется, что где-то выше слышатся шаги. И это шаги не его, не Гия. Руки за спиной пропали, боярин, вскинув голову, развернулся на месте.

      – Гий?

      – А теперь можно и поговорить. – Голос вора где-то справа, далеко. Камни крошатся на пещерный пол, словно он садится. – Я же вижу, что ты совсем нездешний. Хороший кафтан, сапоги, косишь под дурачка…

      – Гий, хватит. – Иван дёрнулся, и связанные руки режутся о полоску ткани. Перевязь на глазах даже рывком головы не скинуть – так крепко она завязана.

      – Хватит! Ты освободишься, когда я решу. – Теперь Гий говорил слева, немного ближе, но от того, как тихо он переходил по пещере, Иван поёжился. – Когда мы говорили со старухой, когда мы ночевали в деревне, ты постоянно спрашивал об огненной махине. Выспрашивал какие-то пути, дороги… К чему?

      Нарочито шумные шаги. Иван попятился, но споткнулся и упал на бок.

      – К чему тебе прикидываться дураком и искать огненную махину? – Последний вопрос звучит тихо-тихо.

      Иван не сразу смог набрать в грудь воздуха, чтобы ответить:

      – Это был приказ… Отец велел найти мне огненную махину…

      – Погоди, так вы знали, что она будет в наших краях? И не предупредили местных?

      Шаги зазвучали снова, и Иван был готов поклясться, что в пещере не только они двое.

      – Это долгий рассказ… Я хотел… Мы не виноваты!

      – Ч-ч-ч, – шёпот Гия звучал обманчивым успокоением, – этот рассказ ты прибережёшь для нашего вожака. Там и решим, кто прав, а кто виноват.

      Иван так и не понял, что с ним сделали, но голова опрокинулась на пол пещеры, звук воды стал громче, как на берегу шумной реки.

      Очнулся он уже в тишине. Руки по-прежнему связаны, но уже спереди, а повязка с глаз съехала на нос. Стало дурно, и Иван согнулся, лёжа на земле. Лбом он коснулся холодного пола.

      В голове не было ни плана, ни проклятий для Гия.

      Иван не смог бы сказать, сколько просидел один. Глаза привыкли, и он увидел покатые стены пустой землянки. Неподалёку стояла чашка, но не придумал ли он её себе, боярин не знал.

      Но тут сверху посыпался песок, и проник тонкий луч света.