Призрак Миноса. Павел Сергеевич Марков

Флегонт понял, что бесполезно выводить меня из себя подобными нападками. А о «быке безрогом», очевидно, в пылу позабыл. Ну, ему же лучше. В другой раз я мог и не стерпеть.

      Простонав сквозь зубы, торговец отошел к поручням и уставился на гавань. Диера уже полностью остановилась. Некоторые спартанцы продолжали коситься на нас презрительными взглядами. Досталось и моим штанам. Но мне было все равно. Пока они не лезут.

      Как только судно причалило к соседней пристани, Флегонт рявкнул:

      – Агафон! Выгружай! Я хочу, чтобы вино попало на агору[3] к завтрашнему утру!

      – О! – воскликнул я. – Так ты привез это пойло для знатных дорийцев, Флегонт? Хочешь отравить местного правителя, отправив его к Аиду?

      – Когда ты оставишь меня в покое, наконец?!

      – Когда смогу сойти на берег, – хмыкнул я и добавил, – не советую продавать это вино знатным господам.

      – Обойдусь без твоих советов, – огрызнулся тот, – Агафон!

      – Иду, господин, – пробубнил помощник и, все еще держась за живот, скрылся в трюме.

      – Зачем понадобилось столько вина, интересно, – вслух бросил я.

      – А тебе какое дело? – Флегонт вновь начал закипать. – Чего ты тут вынюхиваешь, а?

      – Скучно мне, вот и развлекаюсь.

      – Развлекайся в другом месте!

      – Получается, не знаешь? – пропустил мимо ушей его выпад я.

      Флегонт насупился:

      – Я прибыл на Крит вместе с тобой. Тупой ты баран, откуда мне знать?!

      – Бык, – поправил я и подмигнул, – только не безрогий.

      Торговец заскрежетал зубами, но ничего не ответил. Тем временем из трюма показался человек. Но не Агафон, а Иринеос. Скромно оглядев палубу и пристань, юноша подошел к нам и, кашлянув в кулак, вопросил:

      – Это… можно выгружаться?

      – Да, – буркнул Флегонт, – причаливаем.

      – Ты тоже поедешь торговать на агору? – поинтересовался я.

      – Что ты, господин! – засмущался и покраснел Иринеос. – Мое вино не столь хорошо. Я это… остановлюсь в гавани и попробую продать его местным пастухам да кларотам.

      – Стоило тащиться через море ради такого, – угрюмо буркнул я.

      Флегонт смачно харкнул, но ничего не ответил.

      Иринеос виновато улыбнулся и развел руками:

      – Это моя первая поездка за море, господин. Так повелел мне отец. Он сказал, что это – испытание. Справлюсь, и он поручит мне более выгодное дело. А там, быть может, и его сменю в торговых делах.

      – Ясно.

      Этот разговор мне окончательно наскучил. Я всегда начинал скучать, когда понимал, что собеседники не расскажут больше ничего интересного. Поэтому, зевнув, сразу направился к сходням, как только судно причалило к пирсу. Порт встречал привычным и тихим гвалтом. Все-таки с афинской гаванью в Пиреях это местечко явно не сравнится. Не того пошиба.

      Тем не менее меня сразу привлек почетный караул, который выставили прибывшие спартанцы на соседнем причале. Точнее не сам он, а ради кого его поставили. О, там было на что посмотреть. Клянусь волосами Горгоны, то шла сама Афродита!

      Черные, как смоль,