Ливень. Олег Денисов

высокий дубовый крест.

      – Что? Кто это говорит? – я быстро огляделся, заглянул под диван и шкафы, но никого больше не увидел. – Это ты, что ли, говоришь? – я внимательно присмотрелся к его посиневшему лицу. Мой шрам над бровью, кривые зубы. Определённо, это моя морда. Очень похожа.

      – На мне есть примета, – сказал я, – которую трудно подделать.

      – Ой, брось. Нашёл тоже достопримечательность. Хотя, что скромничать? Он очень даже хорош. Очень, очень классный. Один, на сотни.

      – Ну а всё же?

      – Перестань. У меня ведь то же самое.

      – Ой, молодец. Всё знаешь, – ну, разговаривает труп каким-то образом – значит, разговаривает, – подумал я. Что ж теперь. – А если я позову, например, соседей, ты скажешь им, что я тебя не убивал?

      – Ты, знаешь, Паша, сказать-то я скажу, но сомневаюсь, что они поверят мне. И тогда вовек тебе покоя не найти, потому что миссия твоя останется не выполненной. Ты не напишешь своего романа и умрёшь, как жил, дураком, непрошибаемым остолопом, так и не поняв по-настоящему ничего в жизни, да ещё в тюрьме или дурдоме. А разве этого мы достойны?

      – Ну ты, кусок тухлятины, повежливее.

      – Не напрашивайся.

      – Я не пойму, если ты – это я, то я что, должен похоронить самого себя?

      – Я! – вдруг гневно заорал он. – Доблестный граф Аустерлиц! Я участник победоносных сражений, я пил, ел и воевал плечом к плечу с людьми, о которых сложены легенды, я видел и делал такое, что тебе и в страшном сне не приснится! Мне сам чёрт не брат, а боги восхищаются мною и покровительствуют мне! Меня осыпали золотом короли и президенты, гордые красавицы сходили по мне с ума! Я имел в этом мире всё, что хотел! А ты кто такой? Ты, пыль придорожная, называешь себя мною? Ты, жалкий человеческий зародыш, ворующий маргарин с комбината, называешь себя мною?!

      – Я не ворую маргарин.

      – Тебе, безликому засранцу, выпала великая честь. Тебе выпала возможность упокоить тело и душу великого Аустерлица. Зиг!

      – Хайль! – рявкнул я.

      – Так выполни эту миссию с честью. Ты уже отмечен тем, что выбран для этого дела. Так не осрамись и увидишь – за благое дело будешь вознаграждён небесами…

      В моей голове ролики за шарики зашли. Мгновение назад передо мной был гневный Аустерлиц с моим лицом, а сейчас сидел посиневший труп с той же самой физиономией, и я не знал, происходило это в моём воспалённом воображении или наяву. Поскольку наяву такого быть просто не может, но я всё это наблюдаю, вижу, осязаю и щупаю, – то, значит, я сам нахожусь там, где такое возможно. В дверь позвонили, я спрыгнул со стола и в панике заметался.

      – Паша, – закричала Ленка из-за двери, – это я. Открой!

      – А-а, это ты, Лена. У меня ключей нет, я сейчас вылезу в окно. Иди, подожди внизу, – и я спустился по родному дереву на улицу.

      Я схватил Ленку под руку и повёл её подальше от соседей и подъезда.

      – Ты должна мне помочь, – зашипел я ей, – мне очень нужна чья-нибудь помощь. Только не надо