На берегах Угрюм-реки. Анатолий Иосифович Музис

из одежд ребятишки, бегают по полу, топочут, рады размять ноги.

      На столе ведерный самовар. В печи полыхает огонь, бурлит вода в горшках: мясо ли, рыба ли варится – не важно, было бы варево.

      Гости выставляют на стол штоф «зелененькой». Но сами не пьют. И спать ложатся, берданки кладут под бок – случается, откроешь ночью глаза, а хозяин уже стоит над тобой с топором. Тогда либо гости, либо «хозява» – кому-то не жить.

      Беспокоен сон гостей. Мужики спят по очереди. Сидят, курят, беседу ли ведут вполголоса, так ли дремлют, глядя на огонь. Дежурят, мал мешочек с золотом, а тяжело его везти. День проехали – слава богу! Переночевали – еще слава богу! А что завтра? Не грянет ли из-за куста выстрел? Заветный мешочек не отберут – народу едет много, все вооружены – отобьются. А урон будет. Сам ли падешь, жену ли стрелят или ребятишек. Или коня свалят. Ну да ладно. Будет день, будет видно. Даст бог, не пропадем, проедем…

      И, наконец, Романовка. Большое село на Читинском тракте. Слава богу, доехали. Пронес господь…

      И потекло золото – как сквозь пальцы. Годами копленное, трудами – праведными и неправедными – добытое, соленой слезой, а иной раз и горячей кровью, что на вкус солоновата как слеза, смоченное. Потекло. На водку. На красный товар. На диковинки невиданные. Потом хватятся мужики – мало осталось в мешочке. Остепенятся. Поставят хозяйство – дом срубят, купят корову, лошадь. Начинается жизнь. Какая? Как кому. А не сумеет удержаться, тряхнет последний раз пустым мешочком, а весной снова на плотах вниз по Витиму, на трудную жизнь, на поиски богатства не им припрятанного, не им оставленного.

      Много жизней взял этот край.

      Дорогую дань платили Золотому Дракону. Но особенно дорогую дань он взимал на нижнем Витиме. Бодайбо, Апрелевский прииск. Ленский расстрел 1912 года. Эхо его вынесли воды Витима в Лену, а та разнесла его по всему свету. Много воды унес за эти годы Витим. Еще совсем недавно здесь гуляли персонажи из романа Шишкова: Фильки-шквореня, китайцы-спиртоносы, старатели, предприимчивые «хозява», державшие прииски или торговлю, темные люди из леса, лица которых никто не знал – убийцы и грабители. Им под стать были грабители-бандиты в начале 20-тых годов в первые годы после революции. В отличии от первых они грабили в открытую. Но вся эта накипь сбежала, рассеялась, сгинула под напором частей Красной Армии. Наступило затишье. Страна еще не имела сил и средств заниматься такими дале-кими и труднодоступными уголками. Только буровые скважины и просеки, оставленные проектировщиками Байкало – Аму-рской магистрали (так называемый БАМпроект) пересекли край и как надежда, как веха будущего на реке выше поселка Спицино у самых Южно-Муйских «ворот» остался столб с надписью: «Станция Витим». Это было в 1940 году.

      С тех пор прошло более 20 лет…

      2. На барже. Многообещающая коса. История с оленями

      Караван оленей

      Катер тянет