Дети Вольного Бога. Последний Белый Волк. Книга вторая. Ариадна Павликовская

и отвешиваю ему хороший подзатыльник. Вшивый гвардеец хлопает удивленными глазами и, заикаясь, бубнит:

      – Прошу прощения. Я вам очень обрадовался.

      – Иди отсюда. Оставь нас с Кали наедине.

      Он обомлел. Ривер позади меня снова расхохотался.

      «Ну и охрана у тебя, Эличка. Любой дурак крепость твою ненаглядную возьмет».

      «Они, может, и тупые, но здоровые и огромные, в отличие от тебя. И мечом махать умеют, и приказы выполняют беспрекословно, – вступаюсь за свою гвардию. Надо ж так поносить и защищать одновременно в своей же больной башке. – Да и Сигурд мужик – неплохой, добрый. Чем Триедина наградила, тем и пользуется».

      «Ладно уж. Не пыли. Я не хотел оскорбить твоих любимых стражников. Прошу прощения».

      – Вы такой смелый, мой король! Я тут еле живой с ним наедине. Так мне еще мозги не пудрили.

      – Вот и иди отдохни. Бегом.

      Золотые нити подталкивают к клетке. Во мне горит решимость.

      Ривер не отходит ни на шаг. Держит в руке факел. Мы оборачиваемся к решетке, и я тут же в ужасе отскакиваю.

      Тварь высунула зловещую морду. Сиреневые глаза сверкают безумием.

      – Я заждался, ваше Величество, – громоподобный рокот разносится по узким коридорам темницы. Я забываю, как дышать. Ривер опускает теплую ладонь на мое плечо. Сжимает.

      «Усцышься?»

      «Нет!» – рычу. Под подошвами сапог появляется земля. Устойчивость возвращается золотой пылью и голосом Ривера. Вот мои ноги. Вот мои руки. Вот мое тело. С ним ничего не происходит. Кровь разливается по венам. И сердце вовсе не выпрыгивает из груди, и волосы на голове не шевелятся. Я здесь. Я прямо сейчас. И мне совсем не страшно.

      Я успокаиваюсь.

      – Ничего себе, – удивленно шепчет Кали. Всматриваюсь в его лицо. Есть в мире красота, которая пугает. Звездное небо, например. Гигантское, усеянное созвездиями, оно прекрасно и притягивает взгляд. Вот только если засмотришься – становится поистине страшно от его глубины. Великий океан. Шторм. Воющий водопад зимой. Заговоренный лес. Все это – безумно пленительно, но ровно также опасно и чудовищно. Кали обладал тем же свойством. Морда твари была так красива, что пугала своей невозможностью. Заостренный аккуратный нос, четкие скулы, правильные формы, фарфоровая кожа.

      «Ты звезд боишься? Значит, никогда по-настоящему на них не смотрел».

      Я морщусь, прогоняя Ривера из своей головы.

      – Вы уже и так умеете? – спрашивает тварь, растягивая слова медовым тенором. Не понимаю, что Кали имеет в виду.

      «Понимаешь, но отрицаешь».

      – Я пришел поговорить.

      – Я догадался. Ты пришел получить ответы на свои вопросы, и я тебе их предоставлю. Наконец-то ты созрел для этого.

      И вот. Момент, когда вся подготовленная мной речь исчезает из головы вместе с любыми мыслями. В подступающей панике оглядываюсь на Ривера в поиске нужных слов. И Ривер спокойно спрашивает:

      – Кто такие Чужеродные?

      Кали непонятливо хлопает глазами. Молчит и внезапно разражается могильным, ледяным смехом:

      – Так они нас, значит, называют? Чужеродными?

      – Кого