Дети Вольного Бога. Последний Белый Волк. Книга вторая. Ариадна Павликовская

в придачу надругаются над мертвой плотью».

      «Да уж. Ты мизантроп», – я почти замечаю, как осуждающе он хмурится.

      «Будь моя воля – с радостью уничтожил бы всех людей. Оставил бы земли животным и прочим существам, неспособным на ненависть», – отвечаю сердито и поднимаюсь из-за стола.

      «Ты склонен к ней больше всех, пока не научился прощать и давать другим шанс изменить к тебе свое отношение».

      «Заткнись. Ничего ты не понимаешь».

      Тоже мне, внутренний конфликт. В общем, будь что будет с этими проклятыми колдунами. Может, стоит объявить вербовку для всех без исключения, а не только для обычных мужиков, не одаренных чародейской силой и магией крови? В таком случае, колдуны могут взбунтоваться. Ривер, должно быть, кое в чем прав – сейчас мне выгодно создать такую проблему, чтобы колдунам самим захотелось идти и защищать свой дом. Вариант организовать набор в армию по собственному желанию для чародеев тоже имеется, но тогда стоит обдумать жалование. Оно у них должно быть гораздо больше, чтобы урегулировать вопрос с нежелательными восстаниями.

      Тяжело. Предстоит над этим поразмышлять.

      Выхожу в коридор. Ривер тут как тут со своей извечно довольной рожей. Выражение его лица почти неизменно. Аж бесит.

      – Ну что? Идем болтать с Богом?

      – Идем. Только отстань.

      И мы идем. Спускаемся по лестницам в подземелье, где пахнет сыростью и грязью.

      Ривер молчит и с интересом осматривает подземные коридоры, косится на жирных крыс.

      «Да. Такую бы я в детстве с радостью съел».

      В ужасе оборачиваюсь, но паж улыбается как ни в чем ни бывало.

      – Ты же ничего не говорил? – спрашиваю на всякий случай.

      – Нет, – отвечает он, но я замечаю задорные морщинки в уголках его глаз.

      «Я только подумал».

      Проклятое безумие! Проклятая золотая пыль. Когда-нибудь я умру, и это все закончится.

      Стражник, увидев нас издалека, распахивает дверь в темницу. Хороший парень, хотя бы не спит, как бедняга Ричард. Может, такими темпами вскоре добьется повышения и переедет из этого вонизма наверх, куда-нибудь поближе к Ходрским стенам или смотровым площадкам.

      Впрочем, внимательность местных охранников скорее говорит о том, что здесь, под замком, стало неспокойно.

      Лицо у Ривера безмятежное. Он даже не морщится от здешнего запаха испражнений и гнили. Подмечаю очередную странность мальчишки из «Медвежьей деревни». Не помню, чтобы там содержались подобные места.

      Мы проходим мимо камер с узниками, и Ривер ненадолго замирает у знакомой мне решетки. Рэйнар. Кстати, как он там?

      Останавливаюсь рядом с ним и вглядываюсь в искалеченного колдуна-тавернщика. Вроде раны глубокие понемногу затягиваются, но взгляд пустой и отсутствующий. Вряд ли уберешь этот взгляд у человека, из которого я недавно выдергивал куски плоти.

      Темно. Влажно. Мерзко.

      – Где-то я его видел, – одними губами произносит Ривер. Я хмурюсь. Взгляд