Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах. Кио Маклир

информации благодаря кузине K. Как только я ей написала, она дала мне номер своего мобильного телефона и предложила перезвонить прямо сейчас. (Тут есть масса вариантов.)

      Я поймала ее, когда она уже собиралась уходить к себе в студию. Ее живопись, как я заметила позже, с часто повторяющимися лазурными бассейнами, высокими пальмами и архитектурой в стиле модерн середины прошлого века, излучала обаяние покоя и уединения подобно калифорнийским работам Дэвида Хокни. Она выслушала меня по телефону и сразу вызвалась мне помочь.

      С одной стороны, семью можно рассматривать как внешние границы, которыми мы отгораживаемся от тех, кого не знаем, – то, что, согласно логике защиты, следует укреплять и обходить дозором. С другой – семья текуча и периодически легко меняется до неузнаваемости. К. приняла меня всей душой – восприимчивой, пытливой, чуткой, открытой к свободному общению душой художника. Ошеломленная, я слушала, как она рассуждала, гадала вслух, отметала разные возможности. Плейбой в семье… жена-японка… трое сыновей… пять браков… Судорожно сжимая в руке телефон, я внимала каждому слову.

      Следуя интуиции, К. высказала предположение, что нам стоит обратиться к одному из родственников с просьбой сделать тест ДНК. Вскоре она прислала мне фотографию бородатого, радостно улыбающегося мужчины под сорок, ветеринара по имени С., с набором для анализа в руках.

      Ощутила ли я торжественность или предвкушение каких-то событий? Нет. Только удивительное, бережное притяжение протянутых ко мне рук. Я почувствовала облегчение и вместе с тем готовность ждать – и ждать новостей.

      Вспоминая наши прежние разговоры, я представляю себе К. у нее дома в тот момент, когда зазвонил телефон. Большая, счастливая, благополучная семья. А может, пережившая периоды роста и сокращения, ссор и примирений. При любом раскладе я часто думала, не отправить ли К. в качестве благодарности рассказ. Я держу в уме один эпизод из «Истории любви» Саманты Хант. Это самый конец.

      Чем живое отличается от воображаемого? Чем отличается любовь от безопасности?

      – Отопри дверь, – снова говорит он.

      Эта семья – самый крупный эксперимент, в котором мне доводилось участвовать, эксперимент под названием «Как ты кого-то впускаешь?».

      – Отопри дверь, – снова говорит он. – Пожалуйста.

      Я поворачиваю дверную ручку. Открываю. По-моему, это лучшее определение любви.

      аквапарк

      Мой телефон зазвонил, когда мы сидели на пляже в аквапарке Вестлейк-Вилли с жирными от масла руками и объедались жареными креветками и соленой рыбой. Он звонил весь день, пока наш караван из семи велосипедов катил по проселочной дороге под ярким солнцем. Один раз я взглянула на экран – звонок издалека, из Португалии. Видимо, ошиблись номером, подумала я и снова принялась крутить педали.

      Наконец, оказавшись на берегу, прежде чем войти в озеро, где покачивались многочисленные надувные игровые комплексы, я остановилась и ответила.

      Алло,