Шалопаи. Семён Данилюк

Что ж такое-то?! – тётя Тамарочка перепугалась. – Толик!!!

      – Что тут у вас?! – дядя Толечка, дотоле равнодушный к угрозам жены, уже спешил на голос. В жениных интонациях он ориентировался, словно опытный лоцман в хоженой-перехоженной гавани.

      – Да вот, – тётя Тамарочка растерянно ткнула в Альку. – Хлопчик за ремнём пришел.

      Ещё через минуту громыхнула дверь на верхнем этаже, по кафелю увесисто задробили подкованные каблуки. По лестнице спускался гневный родитель. В проеме показались овальные носки яловых сапог, полощущиеся галифе. Алька шмыгнул за тётю Тамарочку, будто птенчик за наседку.

      – Так и знал, что прятаться, стервец, побежит! Только дай поблажку! – обнаружив квартиру Земских приоткрытой, объявил Михаил Дмитриевич. Разглядел за спиной соседки силуэт сына. – Я тебя, поганец, зачем послал? А ну, вылазь под отеческую длань! Пропусти-ка, Тома!

      Он сделал попытку протиснуться внутрь. Но тётя Тамарочка шагнула навстречу и, широкая, как корыто, опечатала собою вход.

      – Не отдам хлопчика! – объявила она.

      – Ты чо, Тамара, с цепи сорвалась? – Михаил Дмитриевич опешил. – Когда и учить как не щас, пока ещё поперёк лавки. Знаешь хоть чего натворил?

      – Знать не желаю! И тебя тоже. Я как раз имею тебе сказать, что ты изувер! – Тамара, добрая по натуре, цивилизованно ругаться не умела. Если уж доводилось, то сразу пускала в галоп – срывалась на крик. – Ишь чего надумал! Мало́го пряжкой стегать! А самому если портки вислые скинуть?

      Тут начал закипать и не привыкший к пререканиям прокурор:

      – А чего ты вообще лезешь?! Мой сын – считаю нужным, стегаю.

      – Это пока твой! Да тебя родительских прав лишить мало! – заблажила вошедшая в скандальный раж Тамара. – Думаешь, если прокурор, так и закон не писан? Ан пропишу, что мало не покажется!..

      – А ну, отдай, пока по-хорошему!.. – Михаил Дмитриевич попробовал сдвинуть упрямую соседку. Безуспешно. – Гляди, мужу расскажу, что не в своё дело лезешь! То-то схлопочешь!

      – Так и скажи! – Тамара слегка посторонилась, и Михаил Дмитриевич в витраже огромного шкафа «Хельга» увидел отражение хозяина. Земский стоял, набычившись. Морщины волнами перекатывались по крутому, залысому его лбу.

      – Слышь, Толь, чего твоя удумала?… – неуверенно обратился Михаил Дмитриевич. – Волю взяла: сына отцу не отдавать.

      Он будто споткнулся о недобрый, исподлобья взгляд. Таким, суровым, компанейского соседа Поплагуев прежде не видел.

      – Вот что, Михаил, – процедил Земский. – Еще раз мальчишку тронешь, как бог свят, – руки не подам. А сегодня вовсе не отдам. Ступай, чтоб глаза тебя не видели!

      Через плечо жены дотянулся до ручки и захлопнул дверь перед носом ошеломлённого прокурора. Дождался, пока потяжелевшие шаги потянутся вверх по лестнице. Кивнул жене на дрожащего Альку:

      – Приготовь, где поспать. И вообще, давно пора для мальчишки комнату организовать.

      – Так я ж всей душой, Толечка, – тетя Тамарочка обрадовалась, всполошилась. – Я уж прикидывала: можно угловую под детскую освободить.