Мой слуга Тень. Варвара Корсарова

насторожилась и замедлила шаг.

      Скоро вышла на залитую солнцем полянку, где туман уже рассеялся. Там, голый по пояс, стоял Рекстон и занимался гимнастикой.

      Он зажал за спиной трость, придерживая ее локтями, и делал повороты. Было слышно, как похрустывает его позвоночник. Его черные волосы блестели от влаги, грудь мерно поднималась и опускалась.

      Ирис замерла и смутилась, но отвернуться и не подумала.

      Рекстон был отлично сложен, и она, широко открыв глаза, рассматривала его гладкие плечи, и вздувшиеся вены на руках, и плоский живот с темной полоской волос, убегающих за пояс брюк. Какое, оказывается, поджарое, ладное тело прячется под строгими черными костюмами!

      Рекстон вдруг глухо застонал и скривился от боли. Бросил трость на траву и повернулся, растирая шею.

      Ирис увидела, что его гладкую смуглую спину пересекает длинный багровый шрам, тянущийся от лопаток до поясницы.

      Она ахнула и прижала ладонь к губам.

      Что с ним случилось? Давняя травма? Его словно пропороло чудовищных размеров лезвие!

      Рекстон услышал ее возглас. Он огляделся и сердито спросил:

      – Кто здесь?

      Сорвал с ветки висевший там свитер, натянул его и всмотрелся в заросли кустарника.

      Пришлось выйти.

      – Это всего лишь я, – смущенно откликнулась Ирис. – Доброе утро, Арман.

      – Доброе утро, госпожа Диль. Гуляете?

      Он подошел к ней, вытирая лоб полотенцем, потом повесил его на шею. Глаза дворецкого насмешливо блестели, уголок губ подрагивал в улыбке.

      Ирис было неловко смотреть ему в лицо, поэтому она коснулась рукой ветки и ойкнула, когда ее обдало водопадом капель.

      – Да, вышла прогуляться и подумать.

      – Вы ранняя пташка.

      – Вовсе нет. В городе я сплю до обеда. Иногда представления заканчиваются поздно. Какой красивый сад!

      – У нас отличный садовник. Хотите, покажу вам солнечные часы и беседку? Если не боитесь промочить ноги.

      – Спасибо, – пробормотала Ирис. Она вдруг превратилась в застенчивую школьницу, которая не знает, о чем разговаривать с мальчиком, который ей нравится.

      Они зашагали вглубь сада прямо по сырой траве.

      – Саду столько же лет, сколько и дому, – рассказывал Рекстон. – В него вкладывали немало денег. Он получал больше заботы, чем некоторые люди. За домом ряды яблонь, они дают неплохой урожай. Густав делает из них вкусное вино, а уж от его яблочных пирогов не отказался бы и сам король.

      Ирис молча кивала. Сад и правда был сказочный. Тут росли узловатые дубы, буки и вязы. Среди веток сновали птицы. Ирис не знала их названий, потому что в столице живут лишь голуби и воробьи, в портовых районах полно чаек-попрошаек. А тут каких только пташек нет – с голубыми перышками на шейках, с белой грудкой, с хохолками!

      – За садом начинается буковый лес. Он тоже относится к поместью. В нем живут полудикие пони. Они пасутся вольно, но часть из них отлавливают. Раньше их использовали для работы на лесопилках, но потом лошадей заменили паровые двигатели. Поэтому поголовье пони постепенно увеличивается.