Где-то там, за горами. Горы, лошади, поезда, тапочки и ангелы. Артем Буранов

так до сих пор и не знаю. И вот интересно, что бы они делали, если бы я не стал снимать пиджак и вешать его так удобно для них у дверей, или положил бы письмо в кейс? То ли это был точный психологический расчёт, то ли большая удача. Да.

      Когда же все хлопоты нашей шумной компании, следующей в Теберду, по посадке в поезд и устройству были завершены, мы всем дружным составом забились в «семейное» купе, и после небольшой бездельной паузы, когда поезд едва только выехал за пределы города, открыли туалеты и за окном пошли уютные вечерние зеленые подмосковные пейзажи, все стали беспокойно ерзать и поглядывать на сумки с провизией. Кто-то из девочек, по-моему, Оксана, наконец, не выдержала, вздохнула и произнесла: «А что, может, слегка перекусим?» Тут все оживленно стали вытаскивать из сумок бутылки с вином, вареные яйца, жареных кур, колбаску, свежие огурчики. Купе наполнилось дразнящими ароматами, а Родик из своих запасов принес копченую рыбку и домашние пирожки, которыми его заботливо снабдила в дорогу мама. И только мы разлили по первой и подняли граненые поездные стаканы в подстаканниках, как тут дверь купе неожиданно отъехала в сторону, и в щель правой половиной своей худой фигуры протиснулся наш давешний знакомый альпинист-безбилетник с довольным выражением на худом лошадином лице. Радостно сообщив, что ему таки удалось удачно устроится, договорившись, в конце концов, с проводницей, которая застигла его, когда он лез на чемоданную полку в другом купе, где ему спьяну или не разобравшись, не сумели отказать, весело предложил пригласить его разделить с ним нашу совместную трапезу, и продемонстрировав свой кулек с бутербродами, заявил, что в одиночестве едят только устрицы, намекая очевидно на себя. Мы, застыв со стаканами в руках, опять слегка притихли от такой непосредственности и разумно указали ему, что нас и так уже здесь шесть человек в купе и места для него не осталось. Оксана, угадав и предупредив его следующее логическое предложение слегка подвинуться по принципу «в тесноте, да не в обиде», объявила уже прямо, что кроме всего прочего, нам бы, мол, хотелось скоротать вечерок сугубо в своей компании, так сказать – в узком кругу, то есть без посторонних, даже при наличии у них своего набора бутербродов. Улыбка погасла, парень обвел нас взглядом полным немого укора, опять пожевал губами недовольно и снова с чувством задвинул дверь купе, оставив себя снаружи, а нас, наконец, в покое.

      Глава 2 – «Москва-Теберда. Железная дорога»

      (с четырьмя лирическими отступлениями)

      Еще один сытый-пьяный полудремотный день с мелькающими за окном приземистыми домиками, сараями и складами, пыльными деревьями и придорожными столбами с провисшими электропроводами, еще одна душная ночь в мерно стучащем по рельсам вагоне с подзвякивающими в такт колесам ложечками в пустых звонких граненных стаканах,