Зомби Кореи. Игра в «Сахалинский поезд». Румрэд Хоррор

А больше всего ему нравилось изучать карту железных дорог Японии, которую ему и всем остальным парням торжественно выдал начальник станции Кодзи Харя. В своей речи к молодежи Харя сказал, что им, как лучшим ученикам школы, нужно должным образом исполнить высочайшую волю императора по обеспечению бесперебойной работы сортировочной, что для этого нужно вызубрить названия всех станций Японии, что это путь к победе над всем дьявольским отродьем из банды ABC.

      – Извини. Что за ABC такое? – спросила Оспинка. – Подпольные любители английского алфавита?

      – Нет, тут имеются в виду враги японской империи – Америка, Великобритания и Китай. America, Britain, China, – ответила с усмешкой Волчанка и продолжила. – Так вот, больше всего моему деду нравилось изучать карту железных дорог Японии. Он посвящал этому каждую свободную минуту, и потому без труда прошел экзамен. Его приписали к бригаде сцепщиков, которая научила его играть в тот самый «Тетрис с вагонами».

      – А-а, – догадалась Оспинка. – Выходит, что твой отец и дед принадлежали к одной профессии.

      – Да, – кивнула Волчанка, – отец и дед в принципе делали одну работу… Дед с бригадой японских сцепщиков формировали вагоны, следующие в одном направлении, чтобы паровоз довез их, куда требовалось. И тогда они брались за вновь прибывший не отсортированный товарняк, быстро бежали, как бейсбольные пинч-раннеры, вдоль вагонов-деталек, вглядывались в написанные на них пункты назначения и решали, в котором направлении «детальки» последуют дальше. Так продолжалось день за днем.

      А между тем прадед умудрился соорудить небольшую подпольную типографию и к середине лета 1945 года по частям вывезти ее в Хиросиму. Планировался большой переезд на новое место жительства – подальше от постоянных налетов и бомбежек. Вся семья, как говорится, сидела на чемоданах. Но тут 6 августа американцы с самолета B-29 «Enola Gay» сбросили атомную бомбу. Да-да, на ту самую Хиросиму! И все планы на новую жизнь пошли псу под хвост. В довесок ко всему во время американской оккупации кто-то настучал властям, что семья прадеда – корейцы, живущие по поддельным документам. В итоге в рамках борьбы с этнической преступностью [18] всех дружно депортировали в Корею. На исторической родине дед работал на железной дороге в Кёнджу [19], воевал с коммуняками [20], снова работал на железной дороге в Кёнджу, женился.

      Когда родился мой отец, семья переехала в Иксан. Деду не терпелось поработать на чем-то столь грандиозном, как в Осаке. И еще он хотел приобщить к профессии своего сына, а затем и внучку. Ну и, конечно, приобщить к «игре».

      Вернемся в тот вечер, когда дед заметил, что я выучила наизусть все станции Кореи. Тогда он нетвердой пьяной походкой подошел к отцу и похлопал его по плечу.

      – Станция Магаэ? – спросил дед.

      – Линия Исикава железной дороги Хокурику между Номачи и Цуруги, – без запинки ответил ему отец.

      – Станция Сацу?

      – Главная