Зомби Кореи. Игра в «Сахалинский поезд». Румрэд Хоррор

пневматики, и остается только разъединить тормозные рукава. Плевое дело.

      Так вот, отец являлся домой пьяный, подзывал меня к себе и начинал играть со мной в игру…

      – Где находится станция Кенджу? – спрашивал он.

      – Линия Донхэ.

      – А Джиджанг?

      – Там же.

      – Точно. Унджон?

      – Линия Кенгуи.

      – Правильно. Юмсон?

      – Что Юмсон?

      Если я начинала испуганно переспрашивать, то, значит, забыла, на какой магистрали располагалась станция. Я должна была выучить их по карте железных дорог Кореи образца 2003 года, которую подарил мне отец на день рождения.

      – Станция Юмсон, где находится?

      – Юмсон… Юмсон…

      – Не знаешь? – сердился отец.

      – Не помню, папа. – начинала всхлипывать я.

      – Ах, ты не помнишь… – шипел отец и бил меня ребром ладони по голове. – Да ты знать должна назубок! Линия Чунгбук! Дура! Повтори!

      – Линия Чунгбук… – повторяла я, выдавливая слова через комок в горле.

      – Ты у меня все запомнишь! Прочь с глаз моих!

      Если он отпускал меня от себя без серьезных побоев, значит, мне еще повезло…

      На минуту Волчанка застыла с мрачным выражением на лице. Но, увидев, что караоке-система выдала Jimi Hendrix – Hear My Train A Comin’, улыбнулась и немного послушала.

      – I’m gonna buy this town… – промурлыкала она подпевая песне.

      – И ты вызубрила все станции Кореи? – спросила пораженная до глубины души Оспинка. – «Значит, отец ее все-таки бил, – подумала она, – и это не было дурацкой шуткой».

      – Да, пришлось вызубрить. – кивнула Волчанка.

      – Всей Кореи?

      – Да что там Кореи, бери выше… Всей Японии!

      – Серьезно? – у Оспинки отвисла челюсть.

      – Просто в один из вечеров к нашей игре присоединился дед. Он, как обычно, пьяным шатался по дому. Увидел, как я начинаю обыгрывать отца, и решил усложнить процесс…

      – Каким образом?

      – У него была карта железных дорог Японии образца 1943 года. Старая, потрепанная. Я же тебе говорила про «добрую семейную традицию»?

      – Да, говорила.

      – Пресловутой «традицией» была зубрежка. Зубрежка железнодорожных станций Кореи и Японии.

      По словам Волчанки, это началось очень давно, в феврале 1945 года. За полгода до капитуляции Японии во Второй мировой…

      – Мой дед родился в 1929 году в японском городе Симоносеки в семье корейцев-дзайнити [14]. Думаю, рассказывать про дзайнити не стоит. Все знают, если, конечно, не прогуливали уроки истории. Прадед – отец моего деда – работал на типографии разнорабочим. Он был склонен к авантюрам и ненавидел свое начальство, которое быстро дало ему понять, что, как корейцу, ему не светит ничего хорошего в стране Ямато [15]. Нужно было побыстрее стать японцем.

      Наконец 23 декабря 1933 года ему это удалось. В этот день родился Его Высочество наследный принц [16]. Воспользовавшись