Зомби Кореи. Игра в «Сахалинский поезд». Румрэд Хоррор

извинения за вторжение (а еще потому, что в Корее нельзя ходить в гости с пустыми руками), Волчанка принесла бутылку бокбунджы [8], купленной в Пусане. Оспинка тут же разлила вино по бокалам. Принесла с кухни тарелку, полную канапе с жареной жерухой и икрой морского ежа.

      Бросив как попало дорожный чемодан, форменную одежду, туфли, чулки и нижнее белье, Волчанка после освежающего душа лежала на диване, завернутая в банное полотенце. Не спеша потягивала вино. Несмотря на час ночи, спать ей не хотелось (только чертовски хотелось курить). Хотя порой Волчанка так уставала после двух ночных смен подряд, что научилась спать, ухватившись рукой за поручень в переполненном вагоне метро. Да она бы легко уснула, стоя по стойке смирно с десятикилограммовой путевой кувалдой в руках.

      – А теперь ты меня проверь, – сказала Волчанка, опуская ноги, чтобы растереть их ладонями. Похоже ушибленный лоб ее больше не беспокоил. – Давай по всем линиям.

      – Так, – Оспинка отставила бокал, взяла карту железных дорог Кореи образца 2019 года и ткнула в нее наугад пальцем. – Где находится станция Воллон?

      – На линии Кёнъисон. Возле границы.

      – Янвон?

      – Железнодорожная линия Кёнги – Чхунган.

      – Джинджу.

      – Линия Кенджон, западный участок.

      – Йонмун?

      – Конечная станция магистрали Чхунъансон.

      – Станция Вонджу?

      – Линия Юнган.

      – Станция Чондонджин?

      – На линии Йондон Кораил. На берегу Японского моря.

      – Чонджу?

      – Линия Чолла. Могу и поточнее, это следующая станция за Намвоном.

      – Станция Мокпо?

      – Высокоскоростная железная дорога Хонам. Южный участок. На побережье Желтого моря. Ну задай мне что-нибудь позаковыристей.

      – Назови станции магистрали Тонхэ-Намбусон между Ульсаном и Кёнсан-Пукто.

      – Так… Хёмун, Хоге, Мохва, Ипсиль. Правильно?

      – Правильно.

      – Ха!

      – С тобой неинтересно играть, – возмутилась Оспинка и отбросила в сторону карту. – Ты все знаешь!

      – Научена подзатыльниками и оплеухами, – сказала Волчанка со вздохом. – Ты же помнишь, как я тебе рассказывала о своем детстве?

      – Помню, – глухо откликнулась подруга, которую родители и пальцем не трогали.

      В детстве Волчанка получала подзатыльники и оплеухи от своего отца, железнодорожника, работающего на сортировочной станции Иксан. По его словам, это была «добрая семейная традиция».

      – Я росла в Иксане недалеко от станции, – рассказывала Волчанка когда они с Оспинкой сидели в день их знакомства в каком-то кабаке за рюмочкой соджу [9]. – Жизнь была тяжелая, но у меня имелась пара любящих родителей. Ну, в основном любящих. Папа работал железнодорожником на сортировочной станции. Я и сейчас думаю, нет ничего круче поездов и железной дороги. Но потом папа начал меня колотить. По-настоящему колотить. Поначалу я была в недоумении.