SINCERA. Если это сон, не буди меня. Катерина Вердз

не кукла жалкая в руках

      У времени, стирающего розы

      На пламенных устах и на щеках,

      И не страшны ей времени угрозы.

      А если я не прав и лжёт мой стих,

      То нет любви – и нет стихов моих!

      Когда он закончил, взгляд его с искорками нежности был устремлён в мою сторону.

      Робкими шагами я вышла из-за полки, и наши взгляды встретились. Книга была у него в руках, но он даже не переворачивал страницы, словно забыл обо всём.

      Я стояла напротив, все ещё не веря в происходящее. В памяти снова заиграл яркими красками сюжет моего недавнего сна. Лёгкая дрожь пробежала по спине. Мне стало труднее дышать, ладони окатило холодным потом.

      «Надо же было такому случиться». Кажется, я улыбнулась. Это показалось мне достаточно забавным. Передо мной в кресле сидел во всей своей красе персонаж из моего сна. Тот самый молодой человек, который заставил меня чувствовать то, что так долго таилось глубоко. Волнение и трепет. Существовала какая-то загадочная связь между сном и реальностью.

      Тёплый свет настольной лампы отражался на его лице, смягчая идеальные черты и вызывая ощущение уюта. Он как будто что-то знал, но не говорил мне.

      – Не думала, что кто-то в наше время ещё читает Шекспира, – осмелилась я прервать затянувшуюся паузу.

      – Этот сонет часто цитируют. – Парень опустил глаза и провёл рукой по пряди чёрных волос, которая падала на лицо, придавая взгляду ещё больше загадочности.

      «Хватит пялиться!» – застучало у меня внутри.

      Я постаралась отвести глаза и потёрла их рукой. В следующий момент открыла рот, намереваясь что-то сказать, но парень меня перебил:

      – Массимо…

      – Что? – хриплым голосом переспросила я, и наши взгляды снова соприкоснулись.

      Я затаила дыхание и ждала продолжения фразы. Он комфортнее провалился в кресло, и я услышала:

      – От латинского maximus, – произнёс он, – что означает «самый великий». – Затем медленно выдохнул и добавил: – Детка, присаживайся, покажу тебе что-то интересное. Массимо ещё удобнее устроился в кресле и сидел, поглаживая ладонью подлокотники, а его улыбка растянулась на пол-лица.

      – Меня зовут София, – резко выпалила я и окинула парня холодным взглядом с головы до ног.

      Такой наглости я не ожидала. Но он обладал каким-то особым магнетизмом. С трудом проглотив ком в горле, я и не заметила, как оказалась бок о бок с ним на подлокотнике кресла, на котором ещё секунду назад лежала ладонь Массимо.

      – Мудрость… – вдруг вымолвил парень и, увидев явное недоумение на моём лице, продолжил: – В различных культурах и языках имя «София» традиционно ассоциируется с мудростью и интеллектом.

      – Решил блеснуть интеллектом, Массимо. – Я закусила губу от своей неуместной грубости.

      – Оказывается, ещё и с красотой, – не обращая внимания на колкое замечание,