Ковры из человеческой кожи. Мэд Фоксович

Кисейский, я уже выделил вам комнату! Более того, земская изба платит за ваше проживание и питание!

      – Вы про этот чулан? – усмехнулся следователь. – Я сам еле там помещаюсь, а мы с Матреной туда даже не пропихнемся!

      – Но разве Матрена не живет в часовне?! – Ячменник выпучил ошалевшие глаза. – Почему вы не можете проводить расследование там?! Я уверен, господь на вас не сильно обидится, дело-то правое!

      – Матрена была первой, кто встретился с Одноглазым Лихом лицом к лицу и выжил, – объяснил дальновидный сыщик, – и теперь ничего не мешает маньяку вернуться на место преступления, чтобы закончить начатое! Матрена – его цель номер один, и ей должна быть предоставлена максимальная защита.

      Ячменник отчаянно протянул дрожащие руки вперед, но быстро опустил их на стол, смиренно вздохнув. Он знал, что Кисейский был прав, но был слишком жаден, чтобы просто так предоставить напарникам большое помещение. Но вариантов не оставалось.

      – Хорошо… – недовольно проворчал староста, – я попрошу Святорада и его ребят освободить мою бильярдную комнату для вас. Это – безразмерная гридница в самом конце цокольного коридора, двадцать пядей в длину и десять в ширину. Надеюсь, это удовлетворит ваши стандарты, – глумливо фыркнул Захар, – господин Кисейский.

      Практически одновременно на лицах Михаила и Матрены вспыхнули торжествующие улыбки. Они получили даже больше, чем ожидали! Напарники обменялись широкими, радостными взглядами и стукнулись кулаками под столом. Они не были уверены, зачем сделали это, но каким-то образом этот жест заставил триумф победы циркулировать по их телам как вспышка молнии.

      Ячменник был сильно расстроен потерей бильярдной комнаты, но быстро оправился. Несмотря на корысть и абсурдный уровень отреченность от нужд своего народа, земской староста понимал, что было важно на самом деле.

      – Михаил Святославович, – вздохнул он, зябко дрожа, – перед тем как я отпущу вас, у меня есть последний вопрос…

      – Да, конечно, – кивнул Кисейский.

      Захар насторожено осмотрел комнату, даже потолок, и нагнулся к самому столу.

      – У вас уже есть версия, – прошептал староста, – кто именно скрывается под кожаным костюмом Одноглазого Лиха?

      Экспедитор легко вздохнул и отпрянул от главы, откинувшись в скрипучем деревянном стуле. Он тоже посмотрел на потолок.

      – Это может быть кто угодно… – откровенно ответил следователь.

      ***

      По аристократически тусклый желтый свет трех слюдяных люстр иллюминировал стены бильярдной комнаты, усеянные извилистой деревянной резьбой, тянувшейся по каждому плинтусу. Узоры изображали стебли и лепестки, похожие на те, что были вышиты на ичигах Ячменника. Земской староста явно очень любил цветы.

      Матрена и Кисейский стояли рядом друг с другом у входной двери, наблюдая за тем, как целовальники вытаскивали из зала два огромных стола для русского бильярда. Следом они несли охапки игровых жердей и большой погребец дорогих белых шаров,