Месть палача. Виктор Вальд

рукав шелкового облачения своего патриарха.

      – Что?.. Что? – вяло спросил уставший после сна (или не сна?) патриарх.

      – Турки идут на приступ! – испуганно прокричал служка и неистово стал креститься.

      – Турки… Ах, да… А где наш добрый хозяин Мелесий?

      – Да уже с полуночи на воротной башне. Вас просит… Люди всю ночь молились…

      Патриарх Каллист прислушался и удивленно пожал плечами:

      – Что не так? Что так тихо? Ни людей не слышно. Ни петух не загорланит. Ни свинья не завизжит? Что? Что?

      Еще молодой служка сморщился как печеное яблоко:

      – Мелесий приказал всю живность вырезать. Сам, собственными руками оторвал головы своим охотничьим соколам. Воины, все люди едят вдоволь. От того молчат и… И… Что же будет? Что будет?..

      – Так много турок?

      – Что песку на берегу.

      Каждый шаг Каллиста давался ему с превеликим трудом. Но не склонил он головы. Не оставил паству свою без крестного знамения. Ласково улыбался он коленопреклоненным христианам. Приветливо кивнул присоединившемуся к нему епископу Павлентию с боевым топором в руках. Ободрительно кивнул и другим священником, кто вооружился, чем мог. Только раз отвернулся, увидев под стеной конюшни удавленных мусульман. Желал сказать об этом, но заметив почерневшее лицо Мелесия, промолчал.

      Едва поднялся владыка на воротную башню, Мелесий указал рукой на черную полосу поверх выжженной травы.

      – Сейчас двинутся.

      По его слову поднялись над траурной каймой многочисленные знамена, протяжно и дико завыли боевые трубы и раздались приглушенные расстоянием командные голоса. Знамена качнулись и поплыли над расширяющейся полосой.

      – Все на стены! Лучники готовься! – громко закричал Мелесий и через мгновение растерянно: – Что за дьявольщина? Кто позволил? Закрыть!.. Закрыть!..

      Тут же хозяин икоса бросился по деревянным ступеням вниз к почему-то открывающимся воротам. Подчиняясь грозному голосу, чуть открывшиеся ворота начали обратное движение, но это не спасло провинившихся стражников. Каллисий услышал крик, ругань и удары, которые со щедростью и продолжительностью отвесил Мелесий своим воинам.

      Когда он вернулся на боевую площадку башни, взоры всех находящихся там были направлены на быстро удаляющиеся от ворот две человеческие фигуры. Заметив, как быстро они уменьшаются с каждым мгновением, Мелесий крикнул:

      – Убейте их! Тот из лучников, кто поразит предателей, получит по золотому!

      – Постой, мой добрый Мелесий, – поднял посох патриарх. – Я узнал этого человека. Хотя он и очень странно одет…

      Тут же из-под руки владыки отозвался его верный служка:

      – Это тот, кто просил вознаграждения. Он просил дать ему ткани, на которую он укажет, а также ножницы, иглы и нитки. Все это было у того купца, что пристал к нам в лесах Македонии. Вы дали согласие, и я уплатил купцу от вашей щедрости четыре перпера.

      На удивленный взгляд