Проклятие палача. Виктор Вальд

поднял голову. Поднял настолько, чтобы увидеть тех, кого нестерпимо желал увидеть.

      Адела с младенцем на руках, Грета и Кэтрин стояли на правом краю беседки. Их увлажненные глаза и улыбки на губах говорили сами за себя. Они радовались возможности увидеть своего Гудо. Их совершенно не трогал издевательский смех, что потряс галеру и водную гладь вокруг него. Они видели за жуткими чертами лица этого мужчины добрую, светлую и преданнейшую душу своего многократного спасителя.

      Адела ранее видела и большее. То, как золотом вспыхнули странные синие одежды этого человека. Человека, который своими поступками и огромным добрым сердцем преобразовал себя в глазах женщины из демона в того, кого она действительно видела – в явление святости. Ведь только тот, кого посещает дух Господний, вспыхивает божественным светом.

      «О, Господи всемилостивейший! Они сыты и одеты. Богато одеты. У Греты и Кэтрин даже есть женские пояса с зеркальцем, четками, амулетами… И даже с зубочисткой из соколиного когтя. О господи, почему я им ничего об этих женских важностях не рассказал? Ничего. Сами поймут и разберутся. Главное в их глазах радость. Значит они под твоей великой защитой наш отец спаситель. Никто не смеет их обидеть. Храни и защищай их Господи. Еще немного. Скоро это будет под силу и мне. Если будет на то воля твоя. Даже если и не… До последнего вздоха моего. Я буду с ними. И никто. И никто…»

      Гудо с трудом оторвал свой взгляд от любимых и дорогих сердцу девочек и медленно перевел глаза на того, кто восседал на золоченом кресле и мог стать в этот миг для него и его семьи или Богом или сатаной.

      «Лучше уж богом. Добрым и справедливым. Одним решением, одним словом сделавшим Гудо счастливым навсегда».

      Гудо с надеждой посмотрел на растирающего по лицу слезы от раздирающего смеха его светлость, а потом невольно посмотрел на право и налево от герцога. Как то странно и притягательно было узреть среди десятков скорченных в сомнительном удовольствии рож, два строгих лица в откинутых на шлемах забралах. Таких строгих, сосредоточенных, лишенных чувственности лиц, что казались искусными масками. Если не сказать больше и печальнее. Такие лица бывают или у покойников, или у тех, у кого сатана выжег все душевное. Это не люди. Это оболочка из мышц и костей, для крепости еще более укрепленная броней доспехов. А внутри этой оболочки нет ничего. Совсем ничего.

      Гудо неуклюже поклонился и тут же быстро выпрямился. Спасительная мысль вдруг обожгла его мозг.

      «А если действительно… Чего не бывает. Может сам Господь направил меня…»

      Гудо поднял левую руку и сотворил из пальцев тайный знак тамплиеров, который он несколько раз видел на рисунках в книгах из черного мешка – наследия таинственных рыцарей и самого таинственного из них мэтра Гальчини.

      Ни раззолоченный герцог, ни кто из его окружения не поняли, не приняли и не ответили на тайный знак. Гудо со вздохом опустил голову.

      – Тебе же сказали – подними голову! Слышишь ты, сын сатаны и дьяволицы! – раздался грозный, с явно выраженной