Большие надежды. Чарльз Диккенс

в покое. Но этого-то я и не мог добиться. Они не упускали ни одного случая заговорить обо мне и колоть меня своими замечаниями. Я почти походил на несчастного быка на испанской арене – так метко они меня поражали своими нравственными стрекалами. Мое мученье началось с самого начала обеда. Мистер Уопсель прочел молитву с театральною торжественностью, напоминавшею и привидение в Гамлете, и Ричарда III. Он кончил словами, что все мы должны быть бесконечно благодарны. При этих словах сестра моя посмотрела на меня пристально и сказала с упреком: «Слышишь? будь благодарен!» «Особливо (подхватил Пёмбельчук) будь благодарен, мальчик, тем, кто вскормил тебя от руки». Мистрис Гибл покачала головой и, смотря на меня с каким-то печальным предчувствием, что из меня не будет пути, спросила:. «Отчего это молодёжь всегда неблагодарна?» Разгадать нравственную загадку, казалось, было бы не по силам всей нашей компании. Наконец мистер Гибл разрешил ее, сказав коротко: «Молодёжь безнравственна по природе». Тогда все пробормотали: «правда» и начали смотреть на меня каким-то очень неприятным и обидным образом.

      Положение и влияние Джо в доме еще более уменьшалось, когда у нас бывали гости; но он всегда, когда мог, приходил ко мне на помощь и утешал меня так или иначе. Теперь он подлил мне соуса полную тарелку.

      Несколько спустя, мистер Уопсель принялся строго критиковать утреннюю проповедь и сообщил им, какую проповедь он бы сказал, будь только духовное поприще открыто для всех. Приведя несколько текстов из проповеди, произнесенной за обеднею, он прибавил, «что вообще не оправдывает выбора предмета для проповеди, тем более теперь, добавил он, когда есть столько животрепещущих вопросов на очереди».

      – Правда, правда, – сказал дядя Пёмбельчук. – Вы метко выразились, сэр. Именно много предметов для проповеди теперь на очереди для тех, кто умеет посыпать им на хвост соли – вот что необходимо. Человеку не придется далеко бегать за своим предметом, была бы только у него на готове щепотка соли. – Потом Пёмбельчук, немного подумав, прибавил: – посмотрите, хоть, вот на окорок – вот вам и предмет; хотите предмет для проповеди – вот вам окорок.

      – Правда, сэр. Славную мораль можно вывести для молодёжи, выбрав такой предмет для своей проповеди, – отвечал мистер Уопсель.

      Я понял, что он намекал на меня.

      – А ты слушай-ка, что говорят, – заметила сестра, обращаясь ко мне.

      Джо подлил мне на тарелку соуса.

      – Свинья, – продолжал Уопсель своим густым басом, указывая вилкою на мое раскрасневшееся лицо, точно он называл меня по имени: – свинья была товарищем блудному сыну. Прожорливость свиней представляется нам, как назидательный пример для молодёжи (я думал, что это хорошо относилось и к тому, кто так распространялся о том, как сочен и жирен окорок). Что отвратительно в свинье – еще отвратительнее встретить в мальчике…

      – Или девочке, – прибавил мистер Гибль.

      – Ну, конечно, и в девочке, – сказал мистер Уопсель, несколько нетерпеливо: – да