Проект особого значения. Версия 20.24. Андрей Васильев

он, – тычет пальцем в того, кто разговаривал по рации.

      – Значит, так. Стоишь тихо, и я тебя не трону. Ясно?!

      Птенец нервно кивает, а я, не выпуская его из вида, наклоняюсь к указанному бойцу.

      На камуфляже никаких нашивок и опознавательных знаков. В карманах пусто. Смотреть остальных смысла не вижу, нового ничего не найду. Выдираю рацию из скованной ладони и выпрямляюсь.

      – Идешь со мной, – сообщаю контрактнику.

      Осматриваю длинный коридор, вспоминая путь на поверхность. Помню два лифта и несколько лестничных пролетов, спустивших меня с Сан Санычем на пятнадцатый этаж. Только об этом подумал, перед глазами всплывает папка, открывающая день моего прихода в царство науки.

      – Ни хрена ж себе, – присвистнул я. – Вот это апгрейд.

      Подталкивая парня, заломив ему руки за спину, иду словно по карте из собственных воспоминаний с обратной отмоткой киноленты.

      По пути следования нам никто не встречается. Выйдя из лифта на первом этаже, останавливаюсь. Оглядываю большой пустующий холл.

      – Как думаешь, здесь засада? – спрашиваю парня.

      Тот сжимается и головой мотает. Врет.

      – Думаешь? – уточняю, а он только сильнее кивает.

      – Хорошо. Иди первым, – толкаю бойца.

      Делает первые шаги на трясущихся ногах. Доходит до середины холла, и я вижу красную точку, поблескивающую через стеклянные двери. Снайпер. Гадство…

      Прихваченный мной ПП-19 здесь не помощник. Далеко. На улице ночь, а одноглазый, скорее всего, расположился в соседнем здании. Выходить не вариант. Оставляю бойца и нажимаю кнопку лифта, верхний этаж. Створки закрываются, и следом слышу звон стекла и глухой удар о пол холла. Жаль юнца, но он сам выбрал свою профессию, знал, на что шел. Это не Потемин, которого вынудили работать на себя.

      Поднимаюсь на крышу здания. Прижимаюсь к стене вентиляционной шахты, чтобы не привлечь красный глаз стрелка. Осматриваюсь. За мной – относительно небольшое расстояние между рядом стоящими строениями. Можно разбежаться и перепрыгнуть. Но тут ожила рация.

      – Морс, прием. Все чисто?

      Замираю в неверии. Во мне поднимается волна удивления, сменяющаяся непониманием, а затем и гневом. Я надеялся. Нет, я был уверен, что он не в курсе этого беспредела. Получил приказ, отвел меня, а на самом деле…

      – Прием, Сан Саныч, прием, – отвечаю и жду его слов, которые зависли в радиомолчании.

      – Жека… – слышу нервный ответ и шум отключившейся рации.

      В лицо ударил порыв ветра. Остудил мою нейронную голову, и в энергосберегающей памяти появился новый файл, помеченный красным цветом. Предатель.

      Стою на крыше и смотрю вдаль. Начал накрапывать дождь, смазывая яркие огни города. Где-то меня высматривает снайпер, ждет помощи Потемин, а тот, кому я верил, оказался замешан в этой истории по самые уши.

      Я говорил, что ненавижу ученых? Так вот, думаю, не они самое худшее зло, а те,