Вниз по темной реке. Карен Одден

была дома?

      – Я уже говорил вашему начальнику, Винсенту: дочь выезжала к лорду Харви. Из дома она вышла около двух часов в сопровождении Люси – нужно было подготовиться и одеться. Сами знаете, сколько времени подобные процедуры занимают у молодых леди.

      Я – не юная леди; у меня нет ни сестер, ни знакомых женщин, посещающих светские приемы, так что слова судьи оказались для меня пустым звуком. Переспрашивать я не стал, лишь уточнил:

      – Люси – вторая ваша дочь?

      – Служанка, – хмуро ответил Альберт.

      Я приободрился, услышав, что Роуз уехала не одна, и сделал себе пометку: после разговора с судьей поговорить с Люси.

      – Как долго она у вас служит?

      – Шесть лет. Появилась с блестящими рекомендациями от прежних хозяев. – Альберт покачал головой. – У них с дочерью были прекрасные отношения.

      Все как обычно…

      – Во сколько начался бал?

      – В девять вечера подали ужин, затем начались танцы. – Судья потер рукой кожаный подлокотник. – Роуз осталась в гостях на ночь. Возвращаться домой – целое дело, а так у них с подругами всегда есть время посплетничать.

      Судья говорил о дочери, словно та была еще жива, и я, отметив это, не стал его поправлять.

      – Дочь лорда Харви – близкая подруга Роуз?

      – Да. Ее зовут Эдит, она – младшая дочь. Старшая у них не замужем, недавно уехала на год за границу.

      – Понятно, – пробормотал я, записав имя в блокнот. – А Люси домой вернулась?

      – К ужину, – кивнул Альберт. – Сказала, что помогла Роуз нарядиться.

      – Ваша дочь помолвлена?

      – Нет. Впрочем, в поклонниках недостатка она не испытывает. Молодые люди выстраиваются в очередь, чтобы их внесли в бальную карточку Роуз, присылают ей дурацкие букеты…

      В голосе судьи зазвучали нотки заботливого родителя, и вдруг он осекся, уронив руку, и сразу осунулся. Вспомнил, что опекать больше некого. Пусть помолчит. Мгновенное осознание смерти дочери – лишь первое из испытаний, которые отцу предстоит выдержать в течение нескольких следующих недель.

      – Вы говорили о большом количестве поклонников, – наконец нарушил тишину я.

      Альберт уставился в камин; пламя бросало отблески на его лицо.

      – Ее мать наверняка припомнит несколько имен. Правда, сейчас она вне себя от горя – не стоит ее беспокоить.

      – У вас есть еще дети?

      – Двое сыновей – Хью и Питер. Оба студенты.

      Выражение лица судьи вновь изменилось. Вспомнил, что придется и сыновьям сообщить о смерти сестры…

      – Когда они приезжали домой последний раз?

      – Уверен, что вы не подозреваете мальчиков! – метнул на меня тяжелый взгляд Альберт.

      – Разумеется, нет, однако она могла доверить братьям нечто…

      – Они с самого Рождества в университете. Так что – нет.

      Он отвлекся на треснувшее в камине полено и вновь потер подлокотник. Должно быть, привычка: кожа в этом месте выглядит истертой.

      Пожалуй, наступил подходящий