Марчеканская вспышка (сборник). Дмитрий Иванов

удивительно, что я чуть не падал в обморок от почти сладострастного чувства, исследуя кондитерские витрины.

      И как знать, чем бы всё закончилось, если бы в этот момент деловой магазинный грузчик не принёс в отдел три коробки с медовыми пряниками. Продавщица открыла коробку и стала выкладывать пряники на витрину. Запах мёда с имбирём от свежайшей продукции так на меня подействовал, что я совсем потерял голову, когда говорил дрожащим голосом: «Дайте, пожалуйста, три килограмма … этих пряников…» Мне казалось, что продавщица сейчас удивится, откуда у пацана столько денег, немедленно вызовет постового милиционера. Конечно, в конце-концов, всё выяснится, но праздник будет испорчен.

      А в жизни всё произошло более буднично и, вместе с тем, – прекрасно. Толстая дородная тётка, позёвывая, взвесила мне три пакета по килограмму, лениво отсчитала сдачу и пропела в звонкую пустоту закрывающегося магазина: «Есть ещё кто-нибудь в отдел? Подходите». Ура, меня приняли за настоящего полноценного покупателя!

      Прижимая к груди три свертка с пряниками, я проскочил мимо вахтёра в общежитии и поднялся к себе на третий этаж. Соседи по комнате были на смене, поэтому свидетелей моего кондитерского торжества не оказалось вовсе. Я вывалил пряники в единственную кастрюлю, которая имелась в наличии. Получилось с горкой. После этого я, даже не успев толком помыться, завернул на кухню и поставил на огонь чайник.

      Вода, будто дразнила меня, всё никак не желала закипать, а я нервно мерил шагами кухню, не решаясь вернуться в комнату, где медовые пряники взывали к их немедленному употреблению. Но мне казалось кощунственным – жрать пряники всухомятку. Это всё равно, что на неподкованной лошади ездить. Наконец, чайник вскипел. Я закрасил кипяток в пол-литровой «сиротской» кружке слабыми разводами утренней заварки и заспешил в комнату.

      Первые два пряника съел, практически не разжевывая, наслаждаясь непередаваемым ощущением деликатесного насыщения. Потом остановил себя и начал поглощение степенным манером, то есть, запивая чаем. Так, наверное, всякие английские лорды проводят свои аристократические завтраки где-нибудь в предместье Шеффилда за старинным фамильным столом. О, это воображение!

      Когда кружка опустела, пряников ещё оставалось изрядно. С некоторым усилием, подволакивая надувающийся, будто Первомайский шарик, живот, я снова прибыл на кухню. Под вторую кружку остатки пряничных россыпей таяли, но уже не с такой скоростью. Каждый пряник вызывал у меня чувства родственные, исполненные благодарности за доставленное наслаждение. Я относился к медовым кругляшам, как к младшим братьям, которых нужно спасти от многочисленных врагов, затаившихся в вечерней смене. А спастись они могли только лишь в моём желудке. Другой путь мне был абсолютно неведом.

      И вот свершилось – все пряники спасены, чай выпит, а сам я лежу на панцирной сетке своей кровати с руками, безвольно вытянутыми вдоль огромного, как у богатыря Святогора, тела. Со стороны, наверное, я