Марчеканская вспышка (сборник). Дмитрий Иванов

наверное, не раз от меня слышали.

      Это сейчас в большинстве семей мамаши младшеньким поблажки делают, и всё вкусненьким порадовать стремятся. У нас не так было. Держали меня в чёрном теле. Из вкусного только сахар кусковой пробовал, которым меня отец угощал, когда эни, мама, то есть, по-татарски, не видела. Он всё по командировкам пропадал. Редко мне счастье выпадало сахарку отведать отцовского, оттого, наверное, и сладок он был как-то по-особенному. А так всё больше на одной картошке сидел. Её, наверное, за всё детство съел вагона три. Никак не меньше! Так что сейчас смотреть на эти «голландские ягоды» не могу без содрогания. Нет, вру – очень редко и мама конфеты покупала, на моей памяти – раза три. Но за всё детство – не так уж и много, почти ничего, как думаете?

      Но не о том речь.

      История же про счастье, не забыли, я думаю? Учился я в школе прилежно, и в один прекрасный день закончил её без посредственных оценок. Тут эни мне и говорит, что, дескать, довольно на шее у старших сидеть, пора самому в мир выходить и самостоятельно свою судьбу устраивать… Отец только покивал головой утвердительно. Жалко ему меня было, но с мамой спорить не стал. Что ж, у нас не принято было родителям перечить. Собрали мне маленький баул с нехитрым скарбом, картошкой отварной, надоевшей до чёртиков, в путь-дорогу снарядили, и поехал я в райцентр до железнодорожного вокзала на попутной «полуторке». Ездили ещё тогда по нашим неухоженным дорогам этакие наполовину фанерные монстры автопрома.

      Из дома вышел ещё затемно, в рань-прерань, чтобы к обеду в город поспеть. В Ульяновск меня понесло, а это ещё через Волгу перебраться нужно, на пригородном поезде. Отец проводил до станции, наспех приобнял суетливо и на работу к себе в правление побежал. В областном городе мне и раньше бывать доводилось, но чтобы одному, без родителей или братьев, – никогда. Вышел я с пригородного поезда на привокзальной площади, огляделся. На столбе фонарном объявление висит о том, что на кирпичный завод «требуются». Не долго размышляя, я сразу туда, на завод, и отправился, и уже через полтора часа числился садчиком кирпича и получил жильё в общежитии.

      Кто такой садчик кирпича? Это очень просто объяснить. В мои обязанности входило укладывать сухие кирпичи на поддон, чтобы потом их подать в печь на обжиг. То есть сажал я кирпич в печь, как деревенская баба чугунки, да пироги на противнях. Только для неё это дело привычное, а мне тяжеловато с непривычки. Первые дни буквально с ног валился после смены. Но потом пообвык малёха и даже иногда стал в клуб заводской захаживать. Танцевать – не танцевал, только смотрел больше, ума-разума набирался на предмет общения с женским полом.

      В комнате общежитской, кроме меня, ещё четверо проживало, но они в основном ходили в вечерние и ночные смены, и видеть соседей мне доводилось редко, да, и то всё больше спящими. Короче говоря, работал я садчиком уже целый месяц, когда всё ЭТО и случилось. Ну, то самое, что потрясло меня на всю жизнь, Как контузило, честное слово – не вру. Только не смейтесь, господа…

      Так вот, в тот день получил я первую