Змеиная вода. Карина Демина

просились. У нас же тут в основном такое… простудные в сезон. Или вот травмы. Переломы там… еще дерево может упасть. Топором себе по ноге заедут. Или косой там, серпом… еще пальцы часто засовывают.

      – Куда?

      – А куда только не засовывают. От жерновов до сенорезки. Лошади-коровы лягают. И так вот… рожать тоже приезжают, хотя больше к себе зовут. Главное, действительно серьезные пациенты, с которыми мы не можем справиться, стабилизируются и отправляются дальше. В общем-то никакой унизительной работы Ангелина не делала… я пыталась это объяснить.

      – Но как понимаю, Мария Федоровна не услышала, – сказала Зима, подбирая со стола деревянную рамку. – Это…

      – Я и Ангелина. Это еще… давно.

      Черно-белый снимок. Белые палатки и черная полоса леса за ними. Небо седое, скошенное. Две девушки. Одна светлая и яркая. Другая – темная. На Марию Федоровну не похожа, как и на Анатолия. Не сказать, чтобы красива.

      – У нее такая же была… – Людмила протянула руки, явно желая получить снимок обратно.

      – Извините, – Зима явно смутилась. – Мне не стоило брать…

      – Ничего страшного. Я тогда отказала Марии Федоровне. Почему-то все думают, что я такая вот… легкая и воздушная. И слабая. Что там, что тут…

      – Это ложь, – Зима убрала руки. – Слабые там не выживают. И после тоже.

      Людмила улыбнулась. И солнце вдруг отступило, позволив тени вытащить из лица другое, сокрытое светом. На коже проступила сетка морщин, в глазах – тоска, беспричинная, иррациональная. Бекшееву случалось такую видеть. Но длилось это несколько мгновений, не больше.

      – Я отказала. Она очень удивилась. Мария Федоровна не привыкла, чтобы ей отказывали… и удивилась. И пригрозила, что станет жаловаться. Я тоже сказала, что пожалуюсь. Все-таки в маленьких городах целитель – это фигура. Да и так знакомства остались. В том числе среди прессы…

      – Вы…

      – Я сказала, что обществу будет интересно узнать, почему Каблуковы считают медицинскую службу отвратительной… в общем… тогда она решила действовать иначе. Сказала, если я откажу Ангелине от места, то Каблуковы сделают неплохой взнос в фонд больницы. Мы сможем начать ремонт. Закупить новое оборудование. Пригласить еще врачей…

      – Вы отказали.

      – Отказала, конечно, – Людмила пожала плечами. – Ремонт вполне может подождать. Да и часто нам помогают сами пациенты. Краской там. Или работой. Оборудование? Большую лечебницу разворачивать здесь просто нет смысла. Как и приглашать других врачей. Вон, Захар почти без работы сидит, хотя способнейший целитель…

      – И она ушла?

      – Да. А я… я посоветовала Ангелине все же поступить в университет. Пусть она не имела дара, но он далеко не всегда нужен. Из нее получился бы отличный педиатр. Или терапевт. Или хотя бы акушер-гинеколог… вот кто тут действительно нужен. Извините.

      – Ничего, – поспешил заверить Бекшеев. – В обморок не упаду.

      – Почему-то мужчины при словах об акушерах и гинекологах начинают нервничать. Хотя да… вы,