Змеиная вода. Карина Демина

нам выделили разные. Суровая Петровна, открыв паспорта, заявила, что номеров на двоих нет. И главное снова глянула так, что желания спорить не возникло.

      – Думаю… В целом я уже высказалась, что я думаю.

      – А в частностях?

      – Помимо того, что эта семейка мягко говоря… – я сделала взмах рукой, явно чувствуя недостаток слов. – Странно это все. Нелогично.

      Девочка растянулась на ковре. Сквозь открытое окно тянуло прохладой, а доски пола нагрелись и Девочка жмурилась от удовольствия.

      – Сверимся? – предложил Бекшеев. – По нелогичностям?

      – Долго придется.

      – Так и спешить некуда.

      Девочка приоткрыла красный глаз. И закрыла, притворяясь спящей.

      – Во-первых, то, что на станции… я ведь не ошибаюсь, что это очень невежливо? Сперва приглашать в гости…

      – Вынужденно, – поправил Бекшеев.

      – Пусть и вынужденно, но все же приглашение было. А потом все перевернулось и мы здесь.

      Не буду врать, здесь мне нравится куда больше.

      Комнаты не так и велики, но при том здесь чисто и свежо. Мебель старая и солидная, из той, что на века. Да и в целом нет желания убить кого-то, каковое, чую, в поместье Каблуковых возникло бы и весьма скоро.

      – Это и вправду невежливо, – Бекшеев оперся на чемодан. – Мягко говоря… полагаю, согласие не наш приезд давал Анатолий… и вновь же, вынужденно. Быть может, изначально Мария Федоровна планировала как-то… расположить нас к себе.

      – Тебя.

      Меня она за человека не считала, как и Тихоню.

      – Меня. Однако…

      – В процессе поняла, что смысла суетиться нет, – сделала я вывод.

      – Именно.

      – А раз избежать конфликта все одно не выйдет, то к чему тратить силы на неудобных гостей…

      – Согласен.

      Люблю, когда со мной соглашаются.

      – Во-вторых. Вся эта история… – я распахнула двери тяжелого шкафа. Дубовый, резной с бронзовыми ручками он обещал неведомые сокровища, но внутри оказалась лишь пустота. – Нелогична напрочь. Сперва они сделали все, чтобы представить смерть Ангелины несчастным случаем. Теперь Мария Федоровна уверяет, что это тоже убийство. Точнее, что она согласна, что это тоже убийство. Но как-то вот согласна…

      – Не до конца?

      – Точно.

      Бекшеев всегда умел находить правильные слова. И мое собственное впечатление окрепло.

      – Такое вот чувство, будто дамочка эта на двух стульях усидеть пытается. И вашим, и нашим…

      – Возможно, что так оно и есть.

      – Дочь она не любила.

      – Скорее всего, – согласился Бекшеев и подал мне костюм. – Но, возможно, дело не в любви. В традиционных семьях всегда мальчики ценились больше девочек.

      – Вот мне это не рассказывай, – я костюм отправила на вешалку. И рубашки на полку выложила. Оно, конечно, Бекшеев и сам справится, если что, но стоять и смотреть как-то неудобно. – Что такое наследник я понимаю. Но даже у нас это было не так… явно.

      И не скажу, что братьев любили больше.

      Нет.

      В