Добывая у общества грани – не падай. Анна Атталь-Бушуева

себе протянул – от восторга?

      За твоей расторопной стеной

      Не бывает от пули – взаймы

      Изучения смерти – по роли,

      Где ей смертные входят миры

      В разобщённый души аппарат

      И на этом потупленном взоре —

      Ты был новым манерам не рад,

      Только душу слоил от ума.

      Разделяя для общества – два

      Изумления сложного горя

      На военной красе под слезой

      И историей, сложной от снов.

      Ты бы выжил за той полосой,

      Но ты видишь для гроба изгоев

      По причине – такой же, как ты,

      Что не верит от смысла в мечты.

      Не играешь в указки сердец

      И свою разобщённость от горя —

      Ты не ищешь, потупив восторг,

      Потому и от этого помнишь —

      Изумление воли рабов,

      Что быть может они расторопной

      Перекатанной грёзой прошли,

      Как враги из под края чудес.

      И за этим спонтанным умом —

      Ты ведёшь изучение сходства,

      Образуя свой ветхий надзор

      Между временем частой войны.

      Экзальтация поколения

      Вперёд не вынес монолог, он пал,

      Покуда съёмный день хранит печать

      В бессмысленной критичности души,

      Чтоб было больно – снова отвечать.

      Примером экзальтации своей,

      Имея скромный день и этот вихрь,

      За что ты поколением хранил —

      Свободу слов в соотношении лихом?

      Одна она спустила рукава

      И стала смертной воле – вереницей

      Искать от потупления глаза

      За общим правом – прямо на ходу.

      Чтоб музыка в неё смотрела нам,

      Как только что открытый человек,

      По нраву ли – не съеденный наверх,

      А только потупивший вниз глаза.

      Твои привычки вмяли диалог

      За это – приговором от души,

      Ты шёл, изматывая волю, словно срок

      На одолжении ещё одним – прожить,

      Считая страх внутри – одной игрой

      И только поколением с тобой

      Его душой опять – не пережить.

      Не ставит цели новый монолог,

      Он только диалекту сам не свой,

      Когда ты ждёшь его простой прибой

      И нервно куришь в сердце – по любви.

      То что спросило нам – обратно позади

      Сейчас не слышит – вынимая день,

      А только экзальтирует на тень,

      Которой вышло новое в умах.

      Она – истома в краденой душе

      И роли факт, откуда ты не видишь

      Свободу точной свету бытия —

      Любви, от понимания критичности.

      Когда некого лечить

      Чёрный аист на блюдце зовёт

      Между веером вспаханной тьмы,

      Он что форма от нотного в такт —

      Неприкаянной гласности в нас..

      Хочет жить, а потом умирать

      В неприличном искусстве – другим,

      Потому что им некого звать,

      Потому что мы стали немым

      Обещанием в сердце – родясь

      От такого же юмора в стиле,

      Что