Мой ураган. Дана Райт

своим состоянием. Не такой уж я и секс-гигант, чтобы остаться в напряжении после двойного секса в день.

      Может, найти нового психолога? С этим нужно что-то делать. Сексоголизм начинает мешать мне жить. Раньше я хоть кайф от этого испытывал. Быстрый трах в закутке ночного клуба, лифте, кабинете, да что уж там, просто в туалете ресторана. А сегодня… Черт! Я не могу даже порадоваться, что Лизавета, за которой я бегал хрен знает, сколько, сегодня пришла ко мне сама, сняла с себя маску офисного робота и скакала на мне, пока я не разрешил ей кончить.

      Да что со мной?

      – Я не могу уснуть, – вздрагиваю от голоса из кухни, когда прохожу мимо арки, ведущей в нее. – А ты где так долго был?

      – Сонь, – а это именно она, – ты чего без света сидишь?

      Захожу на кухню, включая свет, прохожу к раковине, смываю с рук остатки незнакомых, танцующих пьяных тел. Достаю из холодильника бутылку холодного лимонада, который приносит больше радости, чем все те же два тела из клуба.

      – Я не могу уснуть. Всегда так, когда нервничаю. Уже дважды в душ сходила, и сожрала все слойки. Так что на завтрак ничего не осталось, – она тихо тараторит, нервно перекатывая кружку в ладони.

      Ее волосы замотаны в пушистое белоснежное полотенце, только на затылке выпала длинная влажная прядь. Мне хочется убрать ее, или намотать на палец.

      – Надо было к Марату ехать. Но его на учебе сегодня не было. Он не предупредил, что прогуляет, и я разозлилась. Глупо, да?

      Хватит рассказывать мне про своего Марата! Черт! Я не хочу слышать его имя. Имя этого говнюка, которому можно прикасаться к тебе!

      – И все равно надо было позвонить ему.

      Она сидит спиной ко мне, ерзая задницей по высокому стулу. Ткань ее белого халатика отсырела на спине, а на оголенной шее затаилась испарина, и мой язык самостоятельно вылезает изо рта, в желании слизать с нее эту влажную полоску. Самойлов, уйди… ты должен уйти. Но я не могу пошевелить ногами. До боли сжимаю кулаки, словно испытывая собственную силу воли, и прижимаюсь задом к кухонной тумбе, ища в ней тиски, которые не пустят меня к этой девушке, к которой тянет, кружа голову, лишая мыслей.

      – Мы позанимались бы вместе, а потом расслабились. Мы с Володькой всегда так делали перед экзаменами. Секс все таки дает дополнительные эндорфины, чувство уверенности.

      Да какого хрена она говорит мне это? Мне! Сексоголику в третьем поколении! Я не помню в жизни и пары дней воздержания, а сегодня мне трех баб было мало.

      – Олег, – она разворачивается, проехав попкой по стулу, задрав при этом полу и без того короткого халатика – мне нужно расслабиться.

      Нет! Не вздумай прыгать в пасть ко льву! Не смей произнести то, что собралась! Умоляю, не надо… Уйди прямо сейчас. Просто поднимись на второй этаж, собери вещи и исчезни из моей жизни.

      – Как ты смотришь на то, если мы переспим сейчас и утром забудем о том, что произошло?

      Твою мать! Уйди с кухни, сделай вид, что ничего не говорила… маленькая, ты даже не