Мой школьный мальчик. Дана Райт

что, призвал ее силой мысли? Оборачиваюсь и вижу Тину метрах в пяти от себя. Девчонка идет по тропинке со стаканчиком кофе и какими-то бубликами в пакете. Улыбается, махая мне рукой с пакетом. Она потрясно выглядит в этой своей джинсовой курточке с белой шерстью, с белым шарфом, обвязанным вокруг шеи в несколько слоев. Распущенные волнистые волосы развевает легкий ветер. Стройные ножки обтянуты узкими белыми джинсами. Я даже улыбнуться ей не могу, смачиваю засохшее горло глотком кофе.

      – Ты трубку не берешь, – констатирует она, усаживаясь рядом со мной на лавку.

      Порыв ветра сдувает на ее лицо прядь волос. Убираю ее, поражаясь, как привычно делаю это.

      – Ты один тут? – Тина озирается по сторонам, достает из пакета бублик, оказавшийся пончиком, покрытым толстым слоем шоколада.

      – Вышел прогуляться.

      – А я в салон ходила. Недавно его нашла, вот, – показывает мне тоненькие пальчики, наверное, сделала маникюр, но я не помню, каким цветом были покрыты ее ногти утром, сейчас они красные, с белыми узорами. – Я первый раз тут в салон ходила. Знаешь, боялась, что не понравится. Но тут очень даже ничего. Записалась еще на завтра.

      – Зачем?

      – Ну так, – Тина пожимает плечиками и чуть краснеет, – еще кое-что хочу сделать.

      – Что?

      – Юр, – она понижает голос, как будто кто-то может нас услышать, но больше у пруда никого нет, – ну в салоне же не только ногти делают. Еще.., – отпивает из стаканчика кофе, и потому, как начинают блестеть ее глаза, и щечки румянятся сильнее, я понимаю, что за этим движением она скрывает улыбку, – всякое.

      – Ты улетаешь в пятницу, – фраза вылетает из меня грубовато.

      Зеленые глаза тут же перестают блестеть.

      – Тебе Майя сказала? – она говорит это виновато, и хорошо, значит, она сама хочет остаться на выходные. – Я сама хотела сказать. Я не знала, что у тебя день рождения. Если бы знала, то попросила бы родителей купить билет на другой день.

      – Я купил тебе билет на понедельник, – мой мозг выдает то, чего я не хотел говорить, и снова грубо.

      – Что?

      Она откладывает недоеденный пончик, цепляясь в меня вспыхнувшими глазами.

      – Я не знаю, зачем сделал это, – опираюсь локтями о колени, ероша пальцами волосы. – Это вышло как-то автоматически. Майя сказала это и ушла. А я просто купил билет.

      Ненавижу оправдываться. Но я, правда, поступил как придурок. Решил за нее, что она полетит домой почти на три дня позже.

      – Слушай, – смотрю на ее, все еще шокированное лицо, – я сдам билет.

      Тина мотает головой, и мне кажется, как-то разочарованно. Нет, только не это.

      – Черт, не знаю, что на меня нашло. Я даже не помню, как зашел на этот сайт. Все получилось так быстро. Я просто решил, что ты должна быть со мной в пятницу. Я сдам билет, – повторяю, – я не тот, кто должен решать за тебя.

      – Нет, ты не должен решать за меня, – тихо говорит она. – Но ты это сделал. Спасибо.

      – Что?

      А где ее «козел» или «придурок»? А еще я ждал удара.

      – Я хочу