Мой школьный мальчик. Дана Райт

в его руках, вырываясь, ору во все горло «Помогите! Пусти меня, урод! Юрааа! Не трогай меня, скотина!» Мы с Мишей не можем сдержать смеха, так что через несколько метров он отпускает меня на землю. Осматриваюсь. Мы в каких-то кустах. Издалека слышен крик Анжелики, которая тоже должна быть похищена.

      – Пошли, – Миша тянет меня вглубь кустов, достает из-под одного две бутылки пива и одну протягивает мне. – Я все предусмотрел, – веселится он.

      – Миш, вообще то, тут темно и страшно, – я иду за парнем, но дороги особо не вижу.

      – Не бойся, я ж тут. Мне придется сидеть с тобой, пока твой парень тебя не найдет. Иди сюда.

      Коршун останавливается у заброшенного лагерного корпуса, подхватывает меня подмышками, садит на оконную раму, а затем забирается на нее сам.

      – Он не мой парень, – тихо произношу я, потому что в таких местах хочется разговаривать шепотом.

      – И тебя это не радует, не так ли? – Миша спрыгивает с рамы, протягивая ко мне руки, я поддаюсь ему, и скоро мы стоим посреди заброшенной комнаты.

      – Это не твое дело!

      – Но мы же должны о чем-то тут говорить.

      Миша зажигает насколько свечей. Теперь я могу рассмотреть очертания двух стульев и столика, заваленного едой.

      – Не замерзла?

      Мотаю головой.

      – Майка оставила тут теплые покрывала, так что можешь укрыться. Мы сидим тут сорок минут, и если Юран нас не найдет, то выйдем сами.

      – Он найдет нас, – уверенно говорю я.

      – А ты в нем уверена, – Мишка смеется, отпивая из своей бутылки.

      – Естественно!

      Парень кидает в угол комнаты несколько теплых покрывал, и валится на них, вытягивая длинные ноги. Я еще не оставалась наедине с Коршуном, поэтому сейчас мне слегка не по себе. Друзья Юры не те люди, с которыми я чувствую себя спокойно и комфортно. Делаю большой глоток из своей бутылки и закашливаюсь. Круто, Тина! Ты сама общительность.

      Миша смеется, вливая в себя алкоголь.

      – Ты настолько нас боишься? – парень достает сигарету и закуривает.

      – С чего ты это взял?

      – У тебя ноги трясутся от того, как сильно ты их сжала.

      Да, я действительно сижу на стуле, сжав ноги вместе, а еще сжимаю бутылку пива в руке настолько крепко, что удивительно, как на ней трещины не появились.

      – Просто мне неловко, – говорю тихо, – я как-то не привыкла оставаться с вами без Юры.

      – Расслабься, ты мне нравишься. Ты веселая и без лишнего пафоса, – а затем его глаза останавливаются на моем лице, – и ты потрясная красотка.

      – От этого мне не становится комфортнее, Миша, – я прямо чувствую, как лицо покрывается краской, а спина испариной.

      – А что такого? Ты красотка! И не надо заливаться краской, Тина, – Мишка посмеивается, снова прикладываясь к бутылке, – ты сама это знаешь. Не делай вид, что не видишь, как все на тебя пялятся.

      – Миш, ты заставляешь меня краснеть, – но я улыбаюсь.

      А кто не улыбнулся бы? Парень только что сказал мне, что я потрясно выгляжу, и все это замечают. Моя самооценка улетает